–Разве не надо дождаться воли Престола? – пискнул кто-то невидимый Крытке, но она не посмела надеяться и в кои-то веки оказалась права.
–Престол наделил меня и моих братьев особыми полномочиями, – едко заметил Томас и невзрачный, невидимый защитник Крытки, тотчас поспешил сдаться. Видимо, даже среди своих Томас выделялся особенной беспощадностью.
Но всё это Крытку не волновало – всё было кончено, она ощутила небывалое разочарование, и весь мир перестал её интересовать. И даже когда её втолкнули грубо в клетку, когда она пропорола коленями каменный пол, не удержавшись, а чьи-то беспощадные руки застегнули на ней цепи и разлили вокруг неё святую воду, чтоб она и ступить не могла, Крытка осталась один на один со своим молчанием…
Рассвет приходил быстро. Понемногу начинало припекать, но ни Зенуним, ни Амар, ни другие, посланные Советом вампиры-охотники за Варгоши, Агаресом и Крыткой, не двинулись с места. Надо было убедиться в прошедшем слухе: неужели Крытку казнят? Неужели с этой занозой, простота которой хуже бесшабашных Варгоши, сегодня будет кончено?
–Она должна была попасться людям однажды, – сказала Зенуним, – это лучше, чем если бы её казнили мы. Не люблю карать своих.
Она была по рангу выше других вампиров, но Тёмный Закон гласил: «Каждый вампир равен другому и почитает Хозяином и Господином лишь того, кто его обратил и выучил Тёмному Закону…» , поэтому Зенуним, даже принадлежа Совету, не была главной.
Но с речью её нельзя было не согласиться: Крытка Малоре должна была плохо закончить – её глупость стала нарицательной, а неумение всего лишь скрыться от людей – показательной нехваткой ума.
Слова Зенуним были подхвачены шепотком согласия, но Амар воздержался. Он вообще был мрачен и собран – его интересовало лишь дело, лишь приказ Цепеша!
–Ведут! – вдруг спохватились вампиры и, незамеченные никем, скрытые лесочком и лёгким вампирским мороком, действительно увидели как расступилась толпа любопытных, ещё сонных зевак, пропуская слуг Престола. Облачённые в чёрное, мрачные и неулыбчивые слуги, казались похожи на воронов, по случайности залетевших на ярмарку. Даже в сравнении с бедными одеждами зевак, они были мрачны и черны.
–Какой фрукт! – выдохнула Зенуним, не сводя глаз с поднимавшегося на наспех сколоченную трибунку слугу.
Слуга, страшно и мрачно оглядев собравшихся, громко и холодно провозгласил:
–Все вы знаете, что ест закон людской, а есть превосходящий закон – закон Света, закон Небес. Все вы знаете, что нарушивший закон людской, получает наказание от людей – от своего короля или господина. Но есть суд, стоящий выше всех королей и господ и суд тот – Небесный. И перед небом отвечать будут те, кто выбрал тьму своим домом, а дьявола – повелителем. И небесный суд спросит строже смертного.
Снова расступилась толпа, на этот раз провели саму Крытку Малоре. В цепях, шатающаяся, серая тень самой себя…
–Эта дура что, от цепей не избавится даже? – рассмеялся кто-то из вампирского отряда, но никто ему не ответил. Даже Зенуним не обернулась.
Что-то было неправильно. Даже Малоре по силам было бы сбежать от людей, но почему она не сделала этого? На мгновение Зенуним решила, что должна вмешаться и всё-таки спасти эту дурную особь от людского позорного суда, но мгновение прошло и Зенуним осталась на месте.
Чего уж таиться? Крытка Малоре мешала всем своей недальновидностью и глупостью! Должна же она была однажды ответить за это? да и то. Что Малоре не избавилась от цепей…
Нет, что-то было определённо не так!
–Именем Небес, я, служитель Престола, Томас, прибывший сюда по воле света…
«Томас…надо запомнить!» – Амар сам не знал для чего. Но и ему что-то казалось подозрительным в этом слуге Престола. Что-то было не так как всегда.
–Приговариваю тебя, тварь тёмного мир, к костру!
Вспыхнуло тотчас. Крытку Малоре практически швырнули на прежде незамеченное вампирами ложе, тут же умелые руки смертного приковали Крытку.
Она могла бы вырваться даже сейчас! Но она и попытки не предпринимала.
–Бесполезная! – хохотали среди вампиров, и никакого сострадания в их смешках не было – Крытка Малоре мешала всем. Даже жизни.
Томас спустился со своего возвышения, сам принял факел и сам поднёс его к костру. То же повторили и другие слуги с трёх сторон. Запылало нервно и бешено, запахло осиной и ещё чем-то едким, страшным…