–Это радикальный, но метод, – сказал принц Сиире, отправляя Бертрана на встречу с Томасом. – Если не будет выхода, то убей его и закроем этот вопрос, всё равно перед Святым Престолом отвечать.
И это было тоже единогласно.
Но они не знали, они были слишком самонадеянны, чтобы перестраховаться и всерьёз принять страх Зенуним. А он возник не просто так. он был обоснован. Но они этого не поняли, они слишком высоко залезли и отдалились от людей, и теперь Бертран, не понимая происходящего, мог видеть как полыхнули красные огоньки в глазах Томаса.
Не людские огоньки, не вспышки бешенства и триумфа, присущие фанатику, а вампирские.
–Вы-ы…ты…– у Бертрана пропала всякая уверенность и связанность слов, зато сработал инстинкт и он выставил перед собою щитовую вампирскую защиту.
Но Томас смял её как лист бумаги, даже не посчитавшись с этой попыткой, а в следующее мгновение настиг уже и самого Бертрана. Завязалась короткая, но безобразная драка, в которой людское зрение не могло бы ничего разглядеть – только мельтешение рук и ног, да ещё клочки чего-то чёрного, тягучего – это Бертран пытался обернуться летучей мышью и поспешить с докладом в Совет, но Томас не дал ему такой возможности и подрал его в клочья.
Но вскоре всё было кончено.
–Элмар, подай мне коробку! – приказал Томас, поднимаясь с пола. Тело вампира Бертрана ещё дергалось у его ног, но безнадёжно распадалось, сожжённое прикосновение перстня Томаса – этот перстень он сам освящал в Священном Пламени Святого Престола, удивительно ли, что на такое оружие Бертран не рассчитывал?
Тело рассыпалось, но это не устраивало Томаса. Элмар чего-то медлил и никак не шёл, смертный, что с него взять? И надо было действовать самому. И тогда Томас, призвав на помощь вампирскую силу, рванул голову от тела.
Голова Бертрана распахнула глаза, глядя на своего убийцу и посмертного мучителя, но не смогла ничего сделать – мгновение и она уже отделилась от тела с уродливым хлюпающим звуком.
Тело рассыпалось. Голова, оторванная от прочей плоти, уцелела.
На это Томас и надеялся. Потому и торопился.
–Я зде-е…о? – у Элмара пропал дар речи, когда он увидел царящий беспорядок на полу – гору праха, пыли и чего-то смрадно-серого, а ещё голову в руках того, кто безнаказанно давал Элмару издеваться и мучит людей.
–Подай коробку! – велел Томас и Элмар покорился, не задавая, как и следует хорошему слуге, лишних вопросов.
Томас опустил голову, всё ещё моргающую и хлопающую глазами в коробку, закрыл её крышкой и велел:
–Передай в почтовую лавку. Разумеется, говорить о том, что в ней, не будет.
–Куда отправить? – деловито осведомился Элмар, привыкший к разного рода поручениям.
Томас кивнул, признавая правоту прислужника, и торопливо вывел на чистом листе нужные строки. Это послание не только к Владу Цепешу, не к его людям, которые знают, что служат не-человеку, но и ко всем вампирам.
Томас идёт по их следу. Томас найдёт каждого.
–Ловко вы! – Элмар позволил себе восхищение. – Я бы так не смог.
–Тебе и не надо, – Томас взял так и недопитый пока кубок. Вино приятно горячило его нвавечно мёртвую проклятую плот. – Элмар, нельзя ли кого-нибудь прислать, чтобы убрать этот беспорядок?
Элмар закивал, что, мол, можно, проблемы нет.
–Отлично, – Томас отставил пустой кубок в сторону, – тогда я иду спать, а ты займись. Завтра будет тяжелый день.
И он пошёл прочь, совершенно не нуждаясь во сне и отдыхе, но неизменно привязанный к этим людским привычкам.
Глава 18. Закрывайте на ночь двери!
–Эва! Ну где ты? – Регине хотелось просто сесть и зарыдать от усталости. С тех пор как скончался её муж, оставив её вдовой с двумя детьми, у неё не было ни одного светлого дня. Урожай гиб, в доме завелись крысы, потом пошли плесенью углы, весною чуть не умер Морко. Но если сына Регина выходила, влезла в долги перед половиной деревни, но выходила, то вот что делать с остальным, она не знала.
Дом слабел, слабел огород, слабела сама Регина – она была ещё молода, но тяжёлый крестьянский труд пригибал её к земле раньше срока, а ещё – и это было самой страшной тайной – в последние две недели Регина тяжело ходила. Каждый шаг давался с болью, ей казалось, что в её стопе образовался какой-то противный шарик, мешающий ей двигаться как прежде. Иной раз наступить было совсем нельзя, и тогда Регина мужественно собиралась идти к целителю. Но в другой вроде бы вполне терпимо и Регина решала, что надо бы подэкономить и потерпеть, а там – быт может – оно пройдёт как-нибудь.