Регина прикладывала тёртые корешки и перевязывала стопу, чтобы легче было. иной раз будто бы и становилось, но всё это могло бы вылиться в тяжёлые и мрачные последствия в недалёком будущем.
Но сегодня было терпимо передвигаться. Пугало другое – старшая дочь – Эва. В отличие от своего брата, девочка была настоящим вьюном и пропадала по всей деревне. Раньше бы Регина только махнула бы рукой – пропадает, и ладно, там подкормят, тут перехватит, всё легче. Но в последнее время, с возвращением короля (да будет его правление долгим), после гибели его дочери, после приезда слуг Святого Престола отпускать девочку казалось Регине неразумно.
Кругом завелась нечист. Поговаривали, что дочь короля убил вампир. Регина бы в это не верила, но король привёз Слуг Престола и те начали искать не ведьм, а вампиров. И даже кого-то сожгли недавно – Регина не пошла, и Эву не пустила, хотя та рвалась, всё ей, дурной голове, было интересно.
–Опасно, опасно это! надо дома сидеть, на глаза не попадаться! – в сотый раз втолковывала мать, но Эва только хмурилась, не понимая, чего опасного вокруг? Та же речка, тот же лес, та же тётушка Нанделла, у которой всегда есть пирог с яблоком или каша с грибами, и та же бабушка Роза, которая рассказывает страшные истории, и старый рыбак Йелле, у которого собирается вся детвора – он знаток рек и озёр, и всегда интересно помогать ему чинить сети, пока он рассказывает истории. А какую он варит уху! Воды наливает Йелле мало, чтобы рыбный аромат плотнее был, рыбка в супе мелкая, поблескивает боками, играет, да пара картофелин, да лук… сочетание простое, а всё-таки есть что-то такое в этом супе, в самом запахе, что даже если не хочешь есть, даже если сыт, всё равно не отказаться от котелка. Йелле это знает, его супа всегда хватает на всех, никто не отказывается, а Эве двойную порцию.
Добрый рыбак Йелле.
Сейчас, правда, детвора всё по домам сидит и Эве это непонятно, для неё ничего не изменилось. Тише только разве стало? Но разве же повод это дома сидеть? Она наспех матери поможет, дом прометёт да двор, покормит кур, какие ещё не взяла хворая, пронесётся к речке, да свободна. Вьюнок!
Болит сердце у Регины за дочь. Вот сын – на радость! Тихий, скромный, дома и сам сидит, не рвётся. Регина пока была в здоровье, сама его чуть не гнала из дома, сходи, мол, погуляй, а он лишь отмахивался – неинтересно ему.
А вот Эва…
Уж и бранилась Регина, и запрещала, и плакала, а толку? Всё этой девчонке не по делу. Всё этой девчонке не сидится. Вот и сейчас – ступать надо осторожно, пока нога не заболела сильнее, а Эвы опять нет. Морко признался мрачно:
–Ты, мама, пока была у тёти Нанделлы, она и убежала. Сказала, что ей надо щенков посмотреть.
Регина только вздохнула, да на двор пошла – может и докричится? Может видел кто чего? Каких щенков? И отлучилась-то на полчаса до Нанделлы, муки у неё спросить на лапшу, да пока дошла на ногах своих, пока там передохнула…
–Эва?! Эва-а!
Жалобно позвала Регина непутёвую дочь, да сердце сжалось как от предчувствия дурного. Жалко ей стало и себя, и детей, и жизнь саму непутёвую. Ну что ж такое7 никто из них ничего хорошего не увидел да и неизвестно – увидит ли?
Этот месяц Регина ещё протянет – у неё всё подсчитано, помогают люди добрые, да только на доброте тоже далеко не уйдёшь. До зимы, быть может, лучше станет. А зимою что?
Надо идти к управителю, в ноги надо пасть, а как пасть, если дом управителя на другой стороне деревни, а она на ногах едва стоит?
–Что, опять умчала? – Йелле как раз вовремя мимо прошёл. Увидел её, кивнул.
–Не видел её? – безнадёжно спросила Регина
–Не видел, – признался рыбак, – но наверняка встречу, скажу, чтоб домой шла. Недобро сейчас шляться одной.
–О том и речь, – вздохнула Регина, – учу её, учу. Всё об камень! Не слушает, не желает, всё ей не сидится дома. Ну вот что с ней делать?
–В город пошли на будущий год. У ней натура подвижная, – Йелле говорил серьёзно, точно и сам уже думал, куда пристроить девчонку, – нечего ей у нас здесь делать, пусть мастерство осваивает. Швейное там или лечебное.