–Мама-а…– пискнула девочка совсем чужим голосом.
Но хотя бы слово. Хотя бы не совсем её вынесло от ужаса.
–Эва, – Томас очень старался быть терпеливым, – ты помнишь что произошло ночью? Ты что-нибудь видела? Слышала?
Молчание. Мрачный, невидящий ничего взгляд вперёд. Моргание.
–Отпустите ребенка! – громыхнул Йелле со двора, но, судя по смешкам и грохоту – безуспешно. Видимо, старика отправили пересчитывать ступеньки повторно.
–нашёл время! – проворчал Гвиди. – Если это был вампир, он был вхож в дом. Вампиры не могут войти без приглашения.
Это было понятно и ослу! Томас едва удержался, чтобы этого не заметить. Именно по этой причине он и ждал, когда ему скажут «входите», и дело тут не в вежливости, а в Тёмном Законе, который запретил появляться вампирам нежелательными гостями за пределами своих владений. Оттого вампиры и нападают на улицах чаще, чем в домах. Чтобы войти в дом, надо проявить выдержку и хитрость, надо втереться в доверие жертве, а это не каждому кровососу дано!
Томас сдержался. Не надо злиться, не ровен час ещё глаза красноватым полыхнут, а Гвиди не идиот, сообразит ещё, объясняй ему потом, что он против вампиров, а не за них, и принадлежность тут не виновата.
–Эва…– начал Томас очередную попытку, но тут Эва тихо и разборчиво произнесла сама:
–Мама не закрыла на ночь двери…
Глава 19. Ужин, снова вино и голова
–Девочка отказалась от еды, – сообщили Томасу.
Новость была предсказуемой, но всё равно неприятной. Девчонка в одну ночь потеряла мать и брата, потеряла страшно – в дом пришло чудовище и для Эвы всё закончилось бы тоже печально, если бы…
Она всегда была непоседой. Но не настолько вед, чтобы вырваться из дома в ночь? но тут ответа не было. Девочка отказывалась от еды, упрямо смотрела в стену и твердила:
–Мама не закрыла на ночь двери, всё началось с того, что мама не закрыла на ночь двери…
Ничего больше она не могла объяснить, хотя в начале ещё пыталась. Она просто не помнила, что произошло ночью, помнила только то, что мама не закрыла на ночь двери и как сама она пряталась за поленницей. И страх.
Томас, в конце концов, велел отстать от девчонки. Толку от её памяти? Даже если он залезет ей в голову, даже если вывернет наизнанку и она что-то явит ему – что он увидит? Чудовище, явившееся в их дом, было быстрее человека, едва ли оно показало себя полностью, а вызывать лишних подозрений Томасу не хотелось.
–Куда деть девочку? – Гвиди всегда подходил к вопросу конкретно. – Может быть стоит написать Святому Престолу? Пусть отдадут её в приют?
Томас с трудом удержался от смешка. О да, приют при Святом Престоле! Знал он, Томас, что это за приют, принадлежащий Марии Лоу – одной из тварей, одной из представительниц ненавистного Томасу отродья, одной из тех, кого он поклялся однажды уничтожить.
–Напиши королю Стефану, – решил Томас, подумав. Всё-таки девчонка не была виновата в том, что родилась человеком. Не виновата она и в том, что какая-то вампирская сволочь определила её семью в жертву.
–Королю? – Гвиди позволил себе удивление, но овладел собой. Что ж, Томасу виднее. Королю так королю!
–Король Стефан обещал помогать нам всем, – напомнил Томас. – Пусть покажет своё милосердие и свою мудрость, пусть займётся судьбой сиротки.
На самом деле причина была в другом. Томас полагал, что король Стефан, ещё не перенесший смерть своей любимой дочери, может устроит жизнь девочки куда лучше, чем Святой Престол. Даже если допустить, что Эва попадёт в приют, не имеющий в своих тайных тенях тёмной твари Марии Лоу, что её ждёт? Служение Престолу? В лучшем случае – да. А тут, при дворе короля Стефана несчастная девочка могла получить образование и устройство судьбы…
Что делать – даже беспощадному Томасу было свойственно милосердие, пусть мимолётное и далеко не ко всем, но всё же – оно в нём было. Томас сам поражался тому, как оно, живущее в его навечно спящем сердце, вдруг подаёт голос. Однажды Томас был в Валькенбурге – охотился там на местного кровососа, который презрел Тёмный Закон, и точно знал с чем сравнить это своё внезапное милосердие. В Валькенбурге всё укрыло снегом – зима налетела ведьмой, было гадостно и мерзко, от холода не спасал даже тёплый меховой плащ, и тут Томас увидел…