— Ты его видишь? — спрашиваю я, подвинувшись, чтобы тоже заглянуть.
Воздух в груди заканчивается, когда я вижу Эмиссара на выходе из кладбища. Он останавливается под кованой аркой Сент-Рош, поворачивая голову из стороны в сторону, разыскивая нас. Меня. А потом он исчезает, словно дым.
— Он ушел, — шепчу я.
— Пока что, — говорит Лара, озвучивая ту часть, о которой не хочется думать. Эмиссар пришел из ниоткуда. Растворился в никуда. Что означает, он может быть где-угодно.
Мы отходим от машины, дожидаясь, когда процессия пройдет.
— Лара, — говорю я. — Как ты попала сюда?
— Села на самолет, — отвечает она, словно это не требует объяснения. — Я была в аэропорту, самолет моих родителей улетел. Как ты знаешь, я должна была улететь домой, но я тут подумала, ты попала в неприятности, а я всегда хотела увидеть Новый Орлеан… Общество «Черная кошка» и всё такое… поэтому я поменяла билет.
— Ты просто…поменяла билет?
— Вообще-то забронировала пересадку. Это не так уж и сложно. Все при помощи телефона. Я знаю данные кредитной карты родителей. И это короткий рейс из Чикаго в Новый Орлеан.
Даже Джейкоб выглядит впечатленным.
— Пройдет какое-то время, прежде чем родители хватятся меня, — говорит она, — я не ожидала, что ты попытаешься вступить в схватку с Эмиссаром в одиночку, так что…
Я обнимаю её. Лара слегка напрягается, она явно не привыкла к нежностям. Но она не отстраняется.
— Спасибо тебе, — говорю я, крепко сжимая её.
Она гладит меня по руке и бросает взгляд через плечо.
— Нам нужно уходить.
Она права. Музыка затихает, процессия движется вперед, а с ней и наше прикрытие.
— Как ты вообще меня нашла? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги.
— Промежуточники чувствуют друг друга, — говорит Лара, тыкая меня в грудь. И я понимаю, о чем она говорит. Существует некая нить… не физическая, но она такая же настоящая, и она соединяет нас. Как компас, который всегда указывает на север. Что на мгновение напоминает о странном чувстве, которое я испытала на кладбище Метери, о притяжения, которое ощущала, и я хочу спросить об этом Лару, знакомо ли ей нечто подобное, когда нас окликает голос.
— Кэссиди Блейк! — окрикивает мама.
Похоронная процессия ушла. Улица снова опустела и по ней мчится моя мама.
— Сколько раз я говорила тебе на счет твоих прогулок по…Бог мой, Лара? Это ты?
— Здравствуйте, миссис Блейк.
— Извини! — говорю я. — Мы хотели посмотреть на парад. Или похороны, или что это вообще было. И я наткнулась на Лару!
Лара бросает на меня взгляд.
— Это значит, что мы договорились встретиться и она рассказала мне где вы.
Мама моргает.
— Да, но что во имя всего святого ты тут делаешь?
Улыбка Лары становится шире.
— Представляете, я оказалась тут неподалеку? Моя тетушка живет в Квартале.
— Миссис Уэзершир? — спрашивает мама, вспоминая нашу домовладелицу из Шотландии.
— О, нет, ммм, другая тётя, — запинается Лара, и теперь уже моя очередь бросать на неё взгляд. — Она месяцами приглашала меня приехать в гости, и когда Кэссиди сказала мне, что вы тоже здесь, я решила, что это будет просто идеально.
— Да, — медленно произносит мама, — каковы шансы?
— Она никогда в это не поверит, — говорит Джейкоб, но у Лары Чаудхари есть власть над взрослыми. Не знаю, может из-за английского акцента или идеальной осанки, того факта, что её волосы всегда идеально заплетены, а одежда чистая и опрятная, в то время как я всегда выгляжу так, словно попала под шторм… но все относятся к ней, как к взрослой.
— В любом случае, — говорит Лара, — я знаю, что вы заняты на съемках, но не могла бы мы с Кэссиди немного пообщаться?
Мама моргает.
— Ну, да, конечно, но… — она оглядывает улицу. — Твоя тётя здесь, с тобой?
— О, она сейчас на работе, но мы будем осторожны.
Мама колеблется, явно разрываясь между тем фактом, что я постоянно попадаю в неприятности, и осознанием того, что у меня, наконец, появился друг.
Джейкоб откашливается.
Поправочка, живой друг.
Мама оглядывается на Сент-Рок.
— Ну, мы сегодня уже закончили.
— Отлично, — говорю я, пока Лара тащит меня за руку по тротуару. — Встретимся в отеле!
— Ну… ну ладно, — говорит мама, её голос немного нервный. — Но я хочу, чтобы вы вернулись до темноты.