Возле кровати мужчина и женщина, они выглядят такими потерянными.
— Пойдемте, выйдем, — говорит доктор. — Нам нужно поговорить.
А веки Лары, лежащей в постели, трепещут. Ее рот открывается и закрывается, и она произносит чуть громче шепота:
— Пожалуйста, не уходите.
Но они ее не слышат.
Доктор выводит ее родителей в коридор. И Лара ворочается в своем лихорадочном сне. Я чувствую тепло, исходящее от ее кожи. Красноватое свечение в воздухе, точно такое же, как свет внутри ее груди.
И я понимаю: это ее река.
В этот момент она чуть не умерла.
И именно поэтому мы здесь. Для этого и существует Мост Душ. Именно этого хочет Эмиссар. Изменить наши судьбы. Всё исправить.
Но этого не произошло.
Я не утонула, а Лара не сгорит, как свеча. Я ей не позволю.
— Лара, — я протягиваю руку и касаюсь ее ладони. Она горячая, но я не отпускаю. Я сжимаю её. — Проснись.
Она бормочет во сне.
— Зачем?
— Потому что это нереально, — отвечаю я. — Это всего лишь сон.
— Кошмар, — шепчет она. Её голос звучит, словно издали.
Пульс на больничном мониторе слишком медленный. Ее дыхание слишком поверхностное. Моя рука горит в ее руке, но я не отпускаю.
— Ты должна проснуться, — говорю я.
— Я так устала, — бормочет она.
Понимаю. Я тоже устала.
Мне хочется лечь с ней рядом на кровать.
Я хочу, но когда я смотрю на наши руки, я вижу красную нить на своем запястье, напоминание о том, что нужно вернуться. В постели дыхание Лары сбивается, и я не знаю, то ли это пот, то ли слезы текут по ее лицу.
— Они всегда уходят, — шепчет она.
Я смотрю сквозь окно больницы на мужчину и женщину в коридоре, которые лихорадочно разговаривают с врачом. Я не слышу, что они говорят, потому что Лара никогда не слышала, но они выглядят расстроенными. Они выглядят напуганными. Беспомощными.
Но даже если они не смогут помочь, то я смогу.
Мне просто нужно придумать, как это сделать.
Если бы она была призраком, я могла бы поднять зеркало. Показать ей то, что я вижу, напомнить ей, кто она. Но она не призрак, пока нет, так что мне просто придется рассказать ей об этом.
— Послушай меня, Лара, — говорю я, когда она сворачивается калачиком на кровати. — Ты самый умный человек, которого я знаю, и мне нужно, чтобы ты научила меня, показала мне, уберегла меня от всех глупых, безрассудных решений, которые я приму, потому что Джейкоб не может.
— Призрак, — шепчет она с тенью своего обычного презрения. Но я цепляюсь и за эту тень.
— Лара Чаудхари, ты должна проснуться, чтобы мы могли выбраться из этого места. Ты должна проснуться, потому что, если ты этого не сделаешь, то ты никогда уже этого не сделаешь. — мой голос срывается. — Ты должна проснуться, потому что ты мой друг, и я не уйду отсюда без тебя.
Между ее бровями появляется небольшая морщинка. Ее глаза распахиваются, стеклянные и лихорадочные.
— Кэссиди? — произносит она.
— Да, — вырывается у меня непроизвольно.
Она моргает, и по мере того, как она это делает, она взрослеет, превращаясь из маленькой девочки в постели в ту, которую я знаю. Она оглядывается по сторонам
— Как я здесь оказалась?
— Эмиссар, — говорю я. — Мост.
Её взгляд становится пронзительнее, фокусируясь.
— Я помню.
Лара пытается встать, но не может. Я помогаю ей сесть, а затем подняться, она опирается на меня.
— Извини, — говорю я. — Эмиссар гонялся за мной, а не за тобой, и…
— Ох, брось, Кэссиди, — перебивает она, всё больше и больше походя на себя прежнюю. — Мы промежуточники, в конце концов. Смерть — профессиональный риск.
Я улыбаюсь, едва не рассмеявшись, но я замечаю, что больничная палата становится темнее вокруг нас, детали размываются в полутьме.
— Кэссиди!
Голос Джейкоба разносится по комнате, слабый и далекий. Я помогаю Ларе дойти до двери. Она хватается за ручку, с силой открывает дверь, и мы выходим. Как только мы делаем это, больница исчезает, и мы снова оказываемся на Мосту Душ, кругом лишь ветер и туман, а еще Джейкоб с выпученными глазами.
— Привет, Призрак, — говорит Лара, прямо перед тем, как Джейкоб обнимает её.
Она слегка пошатывается, но я не знаю, от удивления это или от продолжающейся лихорадки, от неправильности этого места кружится голова.
— Нам нужно выбираться отсюда, — говорю я.
— Ага, — говорит Джейкоб, — кстати об этом.