Мама и папа идут дальше, а мы с Джейкобом следуем за ними. Я возвращаюсь к сообщению Лары, когда Джейкоб проходит мимо открытой двери. Магазинчик полон свечей, настоек и амулетов, а Джейкоб начинает чихать.
— Глупые…
Апчхи!
— …охранные…
Апчхи!
— …заклинания от духов…
Апчхи!
По крайней мере, мне кажется, он сказал именно это.
Та же самая реакция у него была и в Париже, когда Лара прислала амулет для защиты от полтергейста. Очевидно, призраки так реагируют на амулеты, даже лучшие друзья — призраки.
Я делаю фото магазинчика, на витрине слово ВУДУ, и отправляю его Ларе.
Я: Настоящее?
Пока я жду ответа, нечто привлекает мое внимание.
Это черный кот.
Он сидит в теньке на бордюре перед магазинчиком под названием «Нить и Кость», вылизывая лапку. На мгновение, я ловлю себя на мысли, что Мрак каким-то образом сбежал. Но, конечно же, это не Мрак, никогда не видела, чтобы он сам вылизывал свои лапы, когда же кот поднимает голову, его глаза не зеленые, а лавандовые. Я наблюдаю за тем, как кот потягивается, а затем ныряет в подворотню.
В подобном городе наверняка тонны котов, но я думаю про Общество и думаю, что, быть может, это и была зацепка. Мама говорит, что это «немного перебор», но на всякий случай я делаю фото кота до того, как тот успевает исчезнуть. Я хочу послать его Ларе, но она пишет мне ответ про магазин-вуду.
Лара: Очень настоящее.
Сообщение заканчивается X0, на мгновение я думаю, что она имеет в виду «целовашки-обнимашки», но это не в её духе. Потом она объясняет, что это череп и кости, вроде тех, что на бутылочках с ядом. НЕ ТРОГАТЬ.
Изображение черепа, напоминает мне о скелете в костюме. Быть может, мне стоило рассказать Ларе о том, что случилось. Но прежде чем я успеваю написать хоть что-то, она пишет, что ей пора на самолет, а потом она пропадает из сети.
Я выдыхаю и успокаиваю себя. Мне не нужна помощь. Лишь потому, что я видела незнакомца в маске скелета, еще не значит то, что я увижу его снова. Это случайность. Нет причин для волнений.
— Ага, — произносит Джейкоб довольно скептически. — Уверен, всё обернется к лучшему.
Глава третья
В Кафе-дю-Мон воздух на вкус как сахар.
Кафе расположено на краю площади Джексона: гигантский внутренний двор полон людей — туристов, но также и артистов. На перевернутом ведре стоит женщина, выкрашенная с ног до головы в серебристый цвет. Она одета как танцовщица, но не двигается, пока кто-нибудь не положит ей в ладонь монету. Мужчина играет на саксофоне в тени, а с другой стороны площади доносится звук трубы. Две мелодии звучат так, словно переговариваются.
Мы занимаем столик под навесом в бело-зеленую полоску. Мама с папой заказывают кофе, а я чай со льдом, который подается в высоком запотевшем пластиковом бокале. Напиток, к счастью, холодный, но сладкий настолько, что у меня сводит зубы. Над нашими головами лениво кружат дюжина вентиляторов, взбивая воздух, но совсем не охлаждая его, но, несмотря на жару, папа явно в своей стихии. Он осматривает шумную площадь.
— Новый Орлеан — это чудо, — говорит он. — Он был основан французами, передан испанцам, использовался пиратами и контрабандистами…
Мы с Джейкобом оба воспряли духом, но папа продолжает.
— …продал Соединенным Штатам, изранен рабством, сожжен дотла, разрушен наводнением и восстановлен, несмотря ни на что, и это только оболочка. Вы знали, что в городе сорок два кладбища, и в нем находится самый длинный мост в США? Дамба на озере Пончартрейн… едва ли можно увидеть противоположный берег.
Мама гладит его по руке.
— Оставь немного для шоу, милый, — дразнит она, но его уже не остановить.
— В этом городе больше истории, чем приведений, — отвечает он. — Для одних, он место основания джаза.
— А для других вуду и вампиров, — говорит мама.
— И настоящих людей тоже, — добавляет папа, — вроде Отца Антуана и Жана Лафита…
— И Новоорлеанского Дровосека, — радостно добавляет мама.
Джейкоб бросает на меня взгляд.
— Я, правда, надеюсь, что это всего лишь инструмент, а не…
— Он расхаживал по округе и кромсал людей на куски, — добавляет мама.