Я взял со стола пепельницу. Опустил до половины раму окна — да, здесь имеется окно. Мы уселись на кровать. Прикурил две «мальборины»; одну передал жене. Обычно мы не курим в своей комнате, но сегодня особенный день.
— Не ожидала, что ты способен на такое. — Татьяна прижалась ко мне еще теснее. — Ты мог бы, пожалуй, работать телохранителем.
— Есть одна красивая и умная женщина… И я бы не прочь стать ее бодигардом.
— Ты нанят, — с улыбкой сказала Татьяна.
Я сложил окурки в пластиковый пакетик.
— Таня, мне нужно отлучиться на какое-то время.
— Куда ты собрался, Артур?
— В наш «старый» дом… Схожу, заберу оставшиеся вещи.
— А если туда Джито и его люди уже приехали?
— Не думаю.
— Я с тобой.
Я привлек жену к себе.
— Ты останешься здесь. Мне одному будет проще, если…
— Если — что?
— Ничего, — сказал я. — Все будет нормально.
Я выложил на стол сотовый.
— На всякий случай, — сказал я. — На внешние звонки не отвечай; в книгу внесены номера оперативных служб.
Мы подошли к двери.
— Как только уйду, закрой дверь на ключ. Меня не будет… примерно час. Никому не открывай, кроме меня, естественно.
Я ободряюще улыбнулся; поцеловав жену в губы, выбрался из комнаты.
От нашего нового адреса до Оксфорд Авеню пятнадцать минут хода бодрым шагом. У меня ушло чуть больше времени, поскольку я выбрал не прямой маршрут, но обходной — пришлось немного покружить по местным переулкам.
Я вышел к кварталу, в середине которого находится наш прежний дом, с тыльной стороны. Перелез через невысокую кирпичную стену, после чего оказался во внутреннем дворе соседнего строения. Преодолел еще одну стену — метра в полтора высотой. Спрыгнув, оказался в тесном дворике, заставленном рухлядью — старый холодильник, несколько тумбочек, тачка, которую где-то нашел Николай, пара сломанных велосипедов…
Открыл одну из тумбочек. Взял спрятанный там ключ от двери запасного входа. Отпер ее. Когда прошел на кухню, стали отчетливо слышны доносящиеся из гостиной голоса — мужской и женский.
Некоторое время я прислушивался к звукам человеческой речи.
В гостиной находятся двое. Голос одного опознал без труда — это наш приятель Николай. С ним в гостиной была, как я предположил, одна из соседок, из числа новеньких, молодая женщина, полька.
Я направился в гостиную. На столе упаковка баночного пива Carlsberg, пакет с чипсами; на одной тарелке сыр ломтиками, на другой отваренные креветки. Тень, увидев меня, от удивления едва не выронил початую банку пива.
— Папаня?..
— Иди за мной, — негромко сказал я.
Я отпер дверь нашей комнаты. Спустя несколько секунд в комнату вошел Николай.
— Папаня… а чего так рано приехали?
— Я один. — Открыв шкаф, я достал с верхней полки дорожную сумку. — Кучеряво живешь, Николай…
— Так я же, ира… Я вчера деньги получил.
— Рад за тебя.
— А где Татьяна?
— Ждет в другом месте… Собирайся, мы сваливаем отсюда.
— Че-его? — Тень уставился на меня. — Что случилось?
— Одному индусу в торец закатал. — Я принялся укладывать в сумку те вещи, которые мы не забрали вчера. — Джимми, — уточнил я. — Сломал ему нос.
— Фига себе…
— Собирай вещи! И в темпе… в любой момент могут приехать Джито и компания сикхов.
— А куда… куда ты собрался?
— Мы сняли комнату в другом доме. Ну? Чего застыл?! Собирайся! Через десять минут нас уже не должно здесь быть.
— Э-ээ… Я никуда отсюда не пойду, Папаня.
Теперь уже я удивленно уставился на приятеля.
— Мне тут, ира, в комнату эту вот женщину подселили. — Николай ухмыльнулся. — Так что мне и здесь неплохо.
— С ума сошел, дружище? Индусы могут выместить на тебе злость.
— Дык, я, ира, же не при делах… Я никого не трогаю, пля, живу себе спокойно.
— Как знаешь, — процедил я.
— Так я пойду?
— Вали. До моего ухода никому двери не открывайте, никого не впускайте. Кстати…
— Что, Папаня?
— Я разговаривал с твоей подругой.
— И чё? Что говорит?
— Просила передать тебе, что ты мудак.
Я собрал постельное белье и уложил его во вторую сумку. Снаружи послышались голоса; в дверь постучались, затем она распахнулась.
— Папаня?!
— Ну? — Я посмотрел на застывшего в дверном проеме «приятеля». — Чего тебе?
— Тут какие-то люди пришли… Тебя спрашивают.
— Я же просил тебя… Просил не открывать дверь!
— Они сами… У них есть ключи.
Тень отступил в сторону; вместо него в дверном проеме появился незнакомец — плечистый, коротко стриженный молодой мужчина европейской наружности.
Он несколько секунд разглядывал меня. Раскрыл молнию легкой плащевой куртки; из под левой полы выглянула рукоять пистолета.
— Who are you?
— Get out of room! — скомандовал он. — Right now.
Я спросил, могу ли я взять вещи. Он отрицательно качнул головой. Мы спустились вниз. В вестибюле нас дожидался второй визитер — субъект ростом под два метра, с бритым затылком и волчьим взглядом.
Этот тип открыл дверь; жестом показал, чтобы я выходил.
— What's going on? — Я облизнул пересохшие губы. — What do you need?
— Come with us.
— Я никуда не поеду, — сказал я на русском (в надежде, что Николай услышит мои слова). — Пока вы не скажете кто вы, и что вам нужно.
— Stop talking! One person wants to see you.
Сам не заметил, как оказался уже снаружи — меня попросту вытолкнули через входную дверь, использовав грубую силу.
В трех шагах от входа припаркован массивный темно-серый джип Gelandwagen. Не успел я и глазом моргнуть, как оказался на его заднем сидении — в компании с одним из этих суровых мужчин.
Прошло несколько минут, прежде чем я обрел возможность соображать.
Водитель держит курс на юго-запад; вскоре мы перебрались на левый берег реки Итчен по мосту, который, как магнитом, притягивает к себе потенциальных самоубийц. Мосту, на котором и мне самому довелось однажды стоять, мучительно размышляя над смыслом жизни.
Мне не надели на голову полотняный мешок; уже не плохо.
На мне нет наручников — это радует.
Эти двое крутых мэнов внешне не похожи на индусов, да и вряд ли у Джито есть возможность пользоваться услугами такого рода людей.
Они хранят молчание; я тоже молчу.
В моей голове роятся сумбурные мысли. Если это как-то связано с найденными мною тетрадями, с моим звонком неизвестному абоненту, когда я вошел в чью-то сеть под кодовым псевдонимом и от чужого имени дал определенную команду, то дела мои — весьма нехороши.
Мы находимся уже где-то на окраине Саутгемптона. Мне никогда прежде не доводилось бывать в этом районе. По обе стороны шоссе тянутся фешенебельные виллы; здесь, на побережье, живут весьма состоятельные люди.
Водитель свернул на идущую чуть вверх узкую дорогу; спустя короткое время «гелендваген» въехал через открытые ворота на территорию одной из приморских вилл.
Подчиняясь команде одного из этих суровых мужчин, я выбрался из салона.
Особняк, у парадного входа в который остановился джип, напоминает средних размеров замок. Вокруг идиллическая картина; я оказался в каком-то ином измерении: в таком месте, куда простым смертным хода нет.
Местный служащий — мужчина лет пятидесяти с длинными пушистыми бакенбардами — молча открыл парадную дверь.
Я замешкался лишь на секунду. А затем вошел в этот богатый особняк через открывшуюся передо мной, безвестным гастарбайтером, дверь — понимая, что наша с Татьяной жизнь изменилась, что пришло время крутых перемен.
Сентябрь 2015 — январь 2016 гг.