Подолжение шестой главы.
- Что-то зачастили вы к нам барыня! - весело улыбнулся мне щербатым ртом, дворник купца Селиверстова.
Он окинул меня пристальным взглядом и его беззубая улыбка стала еще шире, а голубой глаз вдруг подмигнул мне как старой знакомой. По дружески и понимающе. Лицо словно заросший колючками пустырь, сморщилось и дворник деликатно чихнул. Он сплюнул на снег и опять весело улыбнулся мне.
Видимо сочетание шубки из соболя и объемного узла с одеждой и моей сумкой, которые я увязала в старую зеленую шаль, смотрелось довольно комично.
- Как там тебя? Анастасия? Что же ты задержалась так, голубушка? - басовитый, недовольный голос заставил меня вздрогнуть и повернуться.
Высокий, дородный мужчина спешил мне навстречу. Купец Селиверстов был большим и тучным. Крупная седовласая голова смотрелась снежным утесом на вершине мощной горы. Седые усы важно топорщились на красном, неожиданно молодом лице.
- Пойдем, пойдем! Я уж заждался! Серафима отбыла раньше, дела неотложные у нее в столице образовались. Просила что бы я тебя проводил, перстень перехода для тебя оставила. Жду тебя, жду, терпение уже все потерял! Ну нельзя же так, голубушка! У меня дел невпроворот, а тут ты со своим переходом! А ведь не откажешь в помощи Серафиме Васильевне, не откажешь! - слова сыпались из из него словно из дырявого, большущего мешка.
Бесцеремонно схватив за руку, мужчина поволок меня к дому. Я едва поспевала за его широченным шагом. Анфилада комнат промелькнула передо мной быстро. Вот и еще одна дверь, которую купец распахнул так сильно, что она с громким стуком почти влипла в стену, которая была обита шелком цвета молодой, весенней листвы.
Мы ворвались в комнату и наконец-то остановились. Белые, кружевные занавески на окнах отлично пропускали свет зимнего солнца, наверное специально для того, чтобы большая картина на противоположной стене рябила яркими бликами.
Из-за бликов мне вначале трудно было разобрать что-же изобразил художник на столь огромном полотне.
Хозяин дома направился прямо к картине, не забывая тащить меня за собой, словно прицеп.
- Вот! - он широко развел могучие руки.
Я с интересом посмотрела на живописное полотно. С этого ракурса оно перестало бликовать. Старательно, но несколько неумело выписанный пейзаж предстал передо мной в полной красе.
Дорога среди цветущего луга, темная стена леса вдалеке, пянистые березки на переднем плане и пара белых лебедей в маленьком, пронзительно голубом пруду.
- Красиво! - вежливо похвалила я, второсортную живопись.
Купец Селиверстов, не удостоил меня взглядом. Он порылся в карманах суконного, теплого жилета и извлек оттуда невзрачный, странный перстень.
- Вот! - торжественно гаркнул он, и впихнул тяжелый перстень мне в ладонь.
Я растерянно поднесла странный предмет к глазам. Перстень был грубым, словно вытесанный из целого куска неизвестного мне металла. Отчетливая двойная буква "М", украшала его грани.
Я замерла в нерешительности. Смысл происходящего явно ускользал от меня.
- Перстень перехода, самого Михаля Мудрого! - в голосе мужчины звенела гордость.
- И-и-и? - робко решилась я на вопрос.
Мощная фигура Антипа Семеновича Селиверстова, стала еще внушительней, словно она раздулась от переполнявшего его праведного гнева.
- Ты, что же, про перстень перехода никогда не слышала? - голос купца рокотал возмущением.
- Не-ет! - тихонечко прошептала я, и на всякий случай отступила в сторонку.
Купец Селиверстов, воздел руки вверх. Затем вцепился ими в свои седые, прочные как проволока волосы.
- О-о-о-о! - простонал мужчина. - Это же знает каждый ребенок! Ты, что в школу не ходила? - он подозрительно ткнул в мою сторону нарядным от множества колец, указательным пальцем.
Я разозлилась. Эта ходячая гора видно умом тронулась, а в тупости меня обвиняет? Зыркнула сердито на мужчину глазами, но свой язык прикусить успела. Не то у меня сейчас положение, что-бы спорить с хозяином дома. Поэтому плечами молча пожала и сосредоточила свое внимание на шедевре неизвестного живописца.
Антип Семенович, замолк ненадолго, а затем видимо смог взять себя в руки. Его голос стал заметно спокойнее, его можно было назвать даже благожелательным. Так разговаривают с маленькими детьми или же с людьми с очень низкими умственными способностями.
- Вот это - перстень перехода, а вот это - картина! Точно такую же я подарил Серафиме Сапфировой, и теперь она висит у нее в гостиной. Такие картины называются, пор-та-ла-ми! Глаза зажмуриваешь и держишь в сознании изображение. Одновременно надеваешь на палец перстень перехода. Глаза не открываешь, картинку в голове держишь, перстень поворачиваешь и...шагаешь! Все! Переход состоялся! - тоном учителя младших классов, вещал мне купец Селиверстов. - Только есть одно м-а-а-ленькое затруднение. Арфу свою Серафима Васильевна,тебе поручила доставить. Спешила она, да и чего ей арфы на себе переходом таскать? Она тебя на службу взяла. Теперь это твоя прямая обязанность, - рассудительно закончил он свою речь и строго глянул на меня.