Объявлений тоже никаких не наблюдалось. Я еще раз дернула резную дверь.
- Барыня, их светлость Антип Семенович сегодня не принимает. Они-с в столицу еще вчера уехать изволи-с! - простуженный голос дворника звучал доверительно-подобострастно.
Я замерла, пытаясь понять кто же этот Антип Семенович и какое мне дело до того, что он в столицу решил вчера уехать?
- Мне Антип Семенович не нужен. Я в ЗАГС попасть должна, у меня назначено сегодня. Развод понимаете? У меня повестка есть! - покопавшись в сумке я достала искомую бумагу и победно потрясла ее.
Человек с деревянной лопатой, отпрянул. Затем понимающе покрутил головой. Сочувствие мелькнуло в его линялых, бледно-голубых глазах.
- Вы, барыня не ждите его. Ступайте! Вот приедет хозяин, тогда и приходите! Ну, ступайте, ступайте! - он говорил со мной таким жалостливым тоном, словно разговаривал с маленькой девочкой.
Я еще раз дернула дверь, топнула ногой в красном сапожке и чуть было не упала. Делать было нечего, осторожно спустилась со ступенек держась за резные, деревянные перила. Стоп, а откуда тут перила резные? Сколько себя помню всегда были чугунные, с серпом и молотом в причудливом, красивом узоре. Остались еще с советских времен.
Я внимательно огляделась вокруг. По прежнему не было видно ни одного автомобиля. Все было вроде бы и так, но все же отличия были. Интересно куда исчезло за одну ночь новое здание городской администрации? И неужели снесли памятник Ленина с площади напротив?
- А, Ленин где? - не удержалась я от вопроса.
Мужчина гармошкой наморщил лоб, он очевидно обдумывал мой вопрос, а затем бочком, бочком протиснулся в резные высокие ворота, которые я тоже видела сегодня в первый раз и исчез за ними.
Мне стало страшно. Город был вроде бы знакомым, но сколько странного я обнаружила вокруг себя, когда стала внимательно осматриваться. Сердце заколотилось, пересохло во рту. Я зачерпнула белый снег прямо из сугроба и машинально откусила от холодного комочка. Все! Приехали! Кажется я схожу с ума!
Мне необходимо вернуться домой! В знакомую квартиру, к Серафиме и моему коту! Я развернулась и побежала обратно к мосту. Снег скрипел под ногами, тонкие каблучки сапожек грозились подломиться, а я все ускоряла свой бег.
Вот наконец-то и небольшой парк возле моста, заснеженные лавочки, голые ветви замерзших каштанов. Но где-же мост?
Я без сил рухнула на одну из лавочек и открыв рот смотрела как исчезают, истончаются такие до боли знакомые очертания моста. Секунда и там где еще недавно виднелись его расплывчатые контуры, звенел от мороза лишь прозрачный, зимний воздух.
От куда-то издалека, из забытых недр моего сознания донесся немного скрипучий голос тетушки Агаты.
Ясно вспомнились ее сухонькие, похожие на птичьи лапки пальчики, которые неспешно перебирали блестящие, тяжелые бусины старых четок.
Вспомнились ее сказки. Память вернула меня в далекое детство. Вот я, маленькая и смешная, рыжая девчушка слушаю как тетка Агата говорит мне тихим голосом.
- Запомни Настюша, мосты опасны! На них обожает селиться всякая нечисть, ведь ей вольготно там где пространство никому не принадлежит. Никогда не загадывай желания на мосту, да и стоять там долго тоже вредно. Задай себе вопрос, почему так уважают мосты самоубийцы? - она смотрит на меня зелеными, травяными глазами, которые совсем не вяжутся с ее морщинистым личиком. - Ох, жалко, что маленькая ты слишком. Не успею я тебе все объяснить. Не поймешь ты меня! Но, запомни еще, что ты барыня...
- Барыня, на снегу сидеть негоже. Тебе куда ехать то барыня? - хриплый голос ямщика за моей спиной простуженно гудел.
Я оглянулась, столкнувшись взглядом с хитрыми, черными глазами. Отметила про себя, что мужчина выглядит так, как будто вышел из кадра старинного фото. Потрепанный тулупчик, смешная шапка из облезлого меха, рукавицы массивные, тоже меховые. Кнут плетеный из кожи. Кто так одевается в наше то время?
Неясное, смутное понимание произошедшего медленно заполняло мое сознание. Я вдруг зарыдала, отчаянно подвывая и размазывая слезы по щекам.
Мужчина посмотрел на меня с испугом. Почесал кнутовищем красный, замерзший нос.
- Но, мила-ая! Трогай! Барыня-то, сумасшедшая!
Лошадь лениво тронулась с места. Заскрипел под полозьями снег. Через минуту скверик опять погрузился в тягучую тишину. Лишь вороны басовито каркали на соседнем дереве, они поглядывали на меня черными бусинами глаз, тяжело перепрыгивали с ветки на ветку и широко открывали свои устрашающе длинные и крепкие клювы.