Нет, теперь не отсидишься в своей горенке за утешительницей бутылью. Самана встала на дыбы. Растопчет она покойную жизнь деревни с ее вековыми устоями и обычаями, втопчет в грязь и его мурзабаевское доброе имя. Явится в село карательный отряд во главе с его сыном Назаром. И не удержишься посередке, бросит тебя злым ветром на тот или другой берег кровавой реки…
Но дальше, к удивлению Мурзабая, все развивалось не так быстро, как он полагал. И думки его постепенно вошли в более спокойное русло. Карательный отряд в село так и не прибыл, прискакал один Назар. Повел себя странно. С отцом и домашними разговаривать не стал. Первый день провел в Сухоречке, сперва навестил Смолякова, потом Хаяра Магара. Лишь поздно вечером сел с отцом за один стол. Мурзабай, радуясь отсрочке расправы с мятежным селом, выставил на стол четвертную бутыль первача, сбереженного им за дни беспокойной трезвости. Угощал Назара как дорогого гостя. Сын все же! Недаром оплакивал его в ночь сурхури! Без вести пропал. А теперь сидит живой, невредимый, но еще более непонятный, чем прежде.
— Где Симун? — жестко спросил Назар.
— А откуда мне знать? Ты вот сын мне, а и то как чужой стал. С хаярами водишься, со мной — молчок. А Симун что ж, не Мурзабай он теперь. Отрезанный ломоть.
— Ладно. Без тебя дознаюсь про Симуна. И найду его. Вздерну на осину, как они — Белянкина. А ты, уважаемый Павел Иванович, кто же сам-то будешь? Ни богу свечка, ни черту кочерга. Пьешь, говорят, много да умничаешь. Отбился от своих.
«Мели, Емеля, твоя неделя, — думал Мурзабай, подливая сыну. — Слава богу, гол ты, я вижу, как сокол. Ничего ты от меня не услышишь — ни за здравие, ни за упокой. А от тебя надеюсь многое узнать».
Но сын, как мог, показывал, что отец недостоин высокого доверия. Однако первач на то и первач, чтоб развязывать языки. Оба постепенно разговорились и даже кое в чем сошлись: дружно ругали половинчатые действия Комвуча. Отец с хитринкой, чтобы испытать сына, а тот искренне и как всегда буйно.
— Мразь, грязь, размазня твой Комвуч, — разошелся Назар. — Не буду им служить, уйду к Дутову. Вот соберу новый отряд, разделаюсь с бунтарскими селами, в первую голову с Каменкой…
Все-таки выболтал Назар все, что надо было услышать Мурзабаю. Неудача постигла белых на юге: всех карателей бросили на фронт. Теперь Назар самолично выехал вербовать кулацких сынков. Посулил Саньке Смолякову и Ваське Фальшину златые горы, а те пообещали привести с собой надежных товарищей. Завтра собирается в Таллы. Скатертью дорога.
— Чередниченко болван! — стукнул кулаком по столу захмелевший офицер. — С оружием в руках поддался безоружным мужикам. Еще, говорят, надо мной насмехался. Я ему покажу Наполеона! Если красные не убьют его, собственноручно выпорю и расстреляю, как изменника.
«Вот он, маленький диктатор», — вспомнил Мурзабай слова Симуна и удивился теплому чувству, вдруг шевельнувшемуся у него к племяннику.
Странно: за племянника тревожится Мурзабай, а за сына нет. Что Назара ожидает завтра в Таллах? Один хочет там провести мобилизацию. Отговаривать — только масла подливать в огонь. Упрямое хурнварское племя! Все же решил предостеречь. Куда там! Взвинтился, понес какую-то околесицу. Усмехнулся самодовольно.
— Не совсем я один, отец, — похвалился Назар. — Двух верных адъютантов себе сохранил. Один в городе, сын купца Половинкина, а другой… Да, кстати, другой зятем тебе станет. Запрягу я тебя, старшина, в одну упряжку с Хаяровым…
И вот с этого в доме Мурзабая все пошло кувырком. Какой-то вихрь завертел всех, его дыхание обожгло камышлинского отшельника Тражука. Мурзабай еле уразумел, кого Назар прочит ему в зятья. Это, оказывается, хаяровский змееныш Чее Митти, которого Назар величает Дмитрием Макарычем.
Назар не только спас этого змееныша от фронта, но приблизил к себе, решил с ним породниться, женив на своей сестренке Уксинэ. Павел, умеющий сдерживаться, погасил первый порыв гнева. Только руки выдали его: задрожали так, что горлышко пустеющей бутылки дробно застучало по стакану. Вот с какой стороны хочет лягнуть его самана! Врешь! Не бывать тому. Не командовать тебе Назар, в моем доме, хоть ты и диктатор.
Отец настолько владел собой, что решил испытать сына шуткой. А вдруг просто ударил хмель в голову Назара? Как бы всерьез не принять просто пьяную болтовню.