- Не лезь в это дело! Эта женщина – моя! – седовласый мужчина спокойно положил руку ему на плечо – тот с раздражением её сбросил и сел на кровать.
- Неужели ты не понимаешь, что никто не позволит тебе нарушить вечное равновесие? Все мы находимся на службе у Него и только Он может решать кто кому и зачем принадлежит! Молодой человек с раздражением тряхнул смоляными волосами
- Я уже давно никому не служу, и никому не подчиняюсь – он указал рукой на окно – Там мой мир, мой город, и ни ему, ни, тем более, тебе, я не позволю вмешиваться. Ты стольких погубил, но так и не испытал даже сотой доли тех чувств, которые дарит касание женской руки, тепло её мыслей о тебе, сладость нежного поцелуя, а я хочу этого! И только она может мне всё это дать! – Седой мужчина грустно покачал головой
- Ты снова вступаешь на тропу войны, и боюсь, что в этот раз я не смогу тебя защитить…У меня нет выхода, я должен быть на его стороне.
Молодой человек поднялся на ноги, подошёл к собеседнику, протянул ему руку с еле заметным шрамом на ладони
- Значит, так тому и быть! – пожилой мужчина с ужасом схватил его за руку и еле слышно прошептал
- Что ты наделал, сын?
В свою пустую квартиру я вошла поздно вечером. После фитнес клуба мне, вместе с Толстосумовым пришлось встретиться ещё с двумя режиссёрами, и эти встречи вымотали меня окончательно. Последнее время стало дико сложно найти профессионала высокого уровня, с основательной, старой школой, и эти двое оказались не исключением. Да, перевелись на земле-матушке Герасимовы и Тарковские. Я переоделась в мягкий фланелевый домашний костюм, подняла волосы в высокий хвост, тщательно умылась и внимательно посмотрела в зеркало – отражение устало улыбнулось. Глаза поменяли цвет от тёмного болотного к мятному. Этой особенности моего организма я уже не предавала значения, как и шраму на левой ладони. Время от времени, он начинал пульсировать, и обычно это происходило накануне серьёзных событий. Вот и сейчас он напомнил о себе. Я потёрла ладонь, прошла на кухню, включила чайник и взглянула в окно. На столицу надвигалась страшная гроза – чёрное небо разрезали стрелы молний, раскаты грома были слышны даже через трёхкамерное окно. Дождь пока не начался и я, повинуясь какому-то неясному чувству, распахнула створки и полной грудью вдохнула насыщенный озоном воздух. Вдруг по карнизу зацокали чьи-то коготки – я опустила глаза и увидела маленького чёрного воронёнка. Он смешно косил на меня глаз и открывал клюв, еле слышно покаркивая. Я протянула ему руку, малыш деловито на неё забрался и присел. Я улыбнулась
- Ну, дела! Откуда ты взялся то? И что, позволь спросить, с тобой делать?
Воронёнок каркнул, неловко взлетел мне на плечо и тихонько потеребил мочку уха.
- Намёк поняла! Давай посмотрим, чем тебя угостить! – я открыла холодильник – Каркни три раза, если именно это блюдо ты хочешь. В результате малыш отозвался, когда я взяла в руки дорогой французский сыр. Я удивилась
- Да ты гурман! – накрошила ему целое блюдце деликатеса, воронёнок спустился на стол и начал ужинать. Я налила себе чай, сделала бутерброд с тем же сыром, села на стул и аккуратно погладила нового друга по головке.
- Надо тебе какое-то спальное место придумать и назвать. Будешь у меня Жорой - птенец каркнул и недовольно тряхнул крыльями. Я засмеялась
- Не нравится? Тогда будешь Карой! Молчишь? Значит, так тому и быть, а спать сегодня будешь в корзине. Один из кавалеров подарил с фруктами. Понятно, что я их давно съела, а тара осталась. Устроив воронёнка на мягком полотенце в корзинке, я поставила её на кресло в спальне, залезала в кровать и ещё раз внимательно просмотрела досье на француза. Так, он будет в Москве через месяц, надо набрать Наташу. Девушка, несмотря на очень позднее время, ответила сразу же
- Слушаю, Александра Петровна!
- У меня есть информация, что в ближайшее время на нас выйдет французский гражданин Эжен Море. Пусть Игорь тщательно отследит все его перемещения, явки, пароли. Найди хорошего переводчика с французского и пусть Глеб Сергеевич его или её как всегда «просканирует».
- Александра Петровна, что-то не так с этим французом? – осторожно поинтересовалась Наташа. Я посмотрела на спящего воронёнка.
- Пока ничего определённого сказать не могу, но как то всё странноватее и странноватее! - я отключилась, и в сотый раз пересмотрела пробы с Павленко. В глубине души вдруг что-то царапнулось и потеплело.