Глава 1 (Андрей)
«Когда-нибудь этот бесконечный поток бумажек закончится, и я смогу наконец-то начать нормально работать. До конца интернатуры всего пару месяцев, это мелочь в сравнении с тем, сколько уже лет прошло. В конце концов, я иду к своей мечте». я повторял это как мантру каждый божий день, пока ехал в больницу. Последние полгода давались мне особенно трудно, толковой практики у нас не было, в отделении на нас просто скидывали всю нудную писанину.
С дежурной улыбкой вхожу в больницу. Здороваюсь с вахтершей, которая почему-то вечно смотрит на меня так, как будто я ворую медицинский спирт из отделения. Ни разу не видел, чтобы эта женщина улыбалась. Кажется, мир рухнет, а эти оплоты порядка так и продолжат охранять больницу от безбахильных проходимцев.
— Вы кто?
— Надежда Михайловна, мы с вами это уже проходили, каждые два дня видимся же, чего вы начинаете?
— Без пропуска не положено, мало ли кто тут халатик накинет и пойдет. Взяли моду. Где пропуск?
Уж очень хотелось сказать, что ее удачно посадили около психиатрии, но меня слишком культурно воспитали, ничего не поделаешь.
— Вот, пожалуйста. Калиновский Андрей Витальевич.
— Почему на пропуске в очках, а сейчас без? Не похож.
Старушка сегодня явно не в настроении. Возраст прорыл на ее лице суровые траншеи, которые, казалось, навсегда уже застыли, изображая недоверие, неприязнь и усталость одновременно.
— Так коррекцию зрения сделал, а то все время терял очки.
— Тоже мне, ну так следить надо было! Ай, что с вас возьмешь. Иди уже отсюда, не мозоль глаза.
Я спешно покинул погранпост, потому что ее решение могло в любую минуту измениться. Не успел я открыть дверь в отделение, как уже услышал приветливый голос дежурной сестры. Это была красивая женщина лет пятидесяти, высокая и тонкая, с мягкими чертами лица, чуть широким носом и короткими пшеничными волосами, аккуратно собранными заколкой. Она была отдушиной для каждого, кому удавалось пробраться через вахту.
— Доброе утро, Андрей Витальевич! Граница сегодня не в духе, верно?
Меня всегда поражало, как она остается такой свежей после ночных смен. я же после них больше походил на побитый жизнью тренировочный манекен.
— Елена Семеновна, вы, как всегда, бодры и веселы в такой ранний час. А про границу совершенно верно.
Признаться честно, я не очень-то доверял ее спокойствию и радости. Быть может от того, что знаю — такое спокойствие, вероятно, лишь прикрытие.
— А хотите чаю? я на даче собирала травы, он очень полезный и ароматный вышел.
Была в ней одна забавная особенность. Она свято верила в чудеса, экстрасенсов и народную медицину, работая при этом в больнице, в психотерапевтическом отделении, куда периодически заглядывают товарищи, контактирующие с «высшими силами». На чай я, конечно, с радостью согласился. Было только шесть утра, отделение пустовало.
Ближе к восьми работа начала набирать обороты, в смысле бумажек на моем столе скапливалось все больше и больше. Елена Семеновна заботливо оставила мне немного чая, заверив, что он будет меня тонизировать и всячески очищать организм. Кто-то говорил мне, что я напоминаю ей сына, который уехал учиться в другую страну, вот она и сублимирует свою материнскую заботу с моей помощью. Мне не жалко, даже нравится — студенты ведь бедный народ, а так хоть подкормят иногда.
Так я засиделся до половины десятого. А вместе со мной осталась и Ника, которая старательно делала вид, что ей есть чем заняться, и она совсем не специально сидит здесь так поздно. я знал, что нравлюсь ей: она то ли не умела это скрывать, то ли даже не пыталась. Когда я начал понемногу собираться, она быстро накинула пальто и спросила, не мог бы я провести ее до метро. С одной стороны, мне не хотелось давать ей каких-то поводов думать, что у нас что-то могло сложится. С другой, было бы абсолютным свинством отказать ей и позволить брести одной по темноте.
По дороге до метро она без умолку звенела, стараясь заполнять тишину и постоянно заправляла за ухо непослушную белую прядь. Нервничала. Когда мы остановились у входа в метро, и я уже собирался попрощаться, она вдруг резко, будто подпрыгнув, стала на носочки, коротко коснулась моих губ и убежала вниз. я ведь знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. В нос ударил запах озона, ветер начал усиливаться.
Я побрел в сторону дома, прокручивая все это в голове. Придется завтра как-то объясняться с ней. Настоящий дурдом, ничего ведь не сделал, а все равно чувствую себя виноватым. Видимо, аура психоза в отделении заразна.