— Ты что, бессмертная?
Она явно не ожидала такого вопроса, да еще и в таком серьезном тоне. Нужно дать ей понять, что мне можно довериться, что я воспринимаю ее всерьез.
Я совсем забыл о третьем присутствующем в этой кофейне, поэтому появление баристы, которая в ночь была и за официанта, и за повара, слишком резко выдернуло меня из мыслей. Принесенная еда явно приободрила мою собеседницу, и я решил не отвлекать ее от процесса.
Допив чай, она на несколько секунд уставилась в дно кружки, после резко встала и попрощалась со мной. Но в мои планы не входило так просто отпускать ее, она меня слишком заинтриговала. Как бы цинично это не прозвучало, но я мог бы убить двух зайцев сразу: помочь ей разобраться с проблемами и получить интересный практический опыт, в отличии от перебирания бумажек в больнице.
— Прощай говорят, когда точно знают, что уже не увидятся, а я бы не был так уверен. Снова на мост пойдешь?
— Пожалуй, на сегодня попытки суицида закончены, попробую поспать пару часов.
Меня, почему-то, очень позабавила ее фраза и я поняла, что наконец улыбаюсь, потому что мне так хочется, а не потому что так нужно. Даже щеки не болят.
— я проведу тебя, чтоб убедиться в том, что ты добралась без приключений.
Видимо, она тоже не даром меня изучала все это время и уловила искреннюю радость, потому что она впервые откликнулась на мою улыбку и слегка дернула уголками губ, будто бы тоже пытаясь изобразить что-то подобное.
По дороге я решил не мучать ее расспросами, тем более по ней было видно, что она хочет мне о чем-то рассказать, но пока не решается. Она укуталась в пальто, словно это футляр, защищающий от всего и многозначительно рассматривала асфальт.
Воздух был пропитан озоном и флавоноидами, что невероятно придавало сил несмотря на то, что уже перевалило за полночь и в любой другой день я бы смотрел десятый сон в предвкушении ночного дежурства. Строго говоря, в психиатрии нет особой надобности в ночных дежурствах, но так было заведено с незапамятных времен, поэтому оставалось только смириться. Зато я успевал проверить львиную долю всей важной макулатуры и посмотреть, наконец, фильмы, которые годами тянулись за мной бесконечным списком.
Мы почти подошли к дому, как вдруг она схватила меня за руку, остановилась, вдохнула и выпалила:
— Знаешь, я тебе хочу кое-что рассказать. Скорее всего, ты подумаешь, что я сумасшедшая, но попытка не пытка. я не могу умереть.
Интересно, то есть в кафе она не пошутила. Хотя стоит быть откровенным: одно дело читать о сумасшедших и видеть их в больнице, будучи на подхвате и совсем другое столкнуться один на один. Тем не менее, отступать уже поздно.
— То есть как это, не можешь?
— Ну так, я уже несколько раз прыгала с этого моста, всегда тону и после этого оживаю.
— Звучит как…
— Бред, понимаю. Но это так.
Пожалуй, больше всего меня пугает то, что она смотрит на меня совершенно ясным взглядом, сумасшедшие так не выглядят. Хотя разве же в учебниках напишут обо всех случаях? Единственное, что я понял точно — она боится. Ее голос дрожит, рука побелела еще сильнее, как будто если она меня отпустит, то я улечу.
— Знаешь, мне кажется, ты просто перенервничала, тебе бы поспать.
Что? я серьезно сейчас? Доктор называется, неужели ничего лучше в голову не пришло. Есть подозрение, что мне самому неплохо было бы провериться, потому что пороть такую чушь — позор. Мой долг — помочь ей, а я испугался, как мальчишка.
— Ладно, давай докажу, пойдем ко мне.
— Так, если ты собираешься меня убить, то это глупый способ заманить к себе в квартиру.
— Нет, если бы я тебя хотела убить, то сделала бы это еще на мосту. Давай, что ты теряешь? В любой момент можешь уйти.
Ноги стали каменными, но я отчетливо понимаю — если я сейчас с ней не пойду, может произойти что-то плохое; если не двинусь к двери, то упущу что-то безумно значимое в своей жизни. Как там это называется? Чуйка?