— Я же сказал тебе, что ухожу, — сказал Фокс, хотя в его словах уже не было той убежденности, что раньше.
— Это потому, что ты все еще хочешь уйти, или потому, что ты упрямый засранец? — Спросил его Лютер, и Фокс поджал губы, но было похоже, что он обдумывает свой ответ.
— Ты вот так просто вручаешь нам ключи от королевства? — Спросил я, и мой отец кивнул, а его глаза засияли и были полны той непоколебимой веры, которую он питал к нам. Я не знал, как ему это удавалось. Однажды даже я сам разуверился в себе, но он почему-то не терял надежды, всегда ждал моего возвращения, будто знал, что я найду дорогу домой.
— Ну что ж, я в деле, — легко сказал я, пожимая плечами, а вот челюсть Фокса отвисла, и он уставился на меня со вспышкой ярости в глазах. — Полагаю, это делает меня королем «Арлекинов». Хочешь быть моим мальчиком на побегушках, Фокси?
— Пошел ты, — рявкнул Фокс.
— Фокс, — прорычал Лютер, и мой брат тяжело вздохнул, когда посмотрел на него.
— Я сказал, что ухожу. Я не хочу снова быть тем человеком, — сказал Фокс, и в его зеленых глазах вспыхнула боль. — Почему ты требуешь от меня того, чего я поклялся никогда не делать ради своей семьи?
Он вскочил на ноги, швырнув наполовину полную банку пива в траву, прежде чем скрыться за деревьями, как маленький разъяренный тигренок. Лютер печально вздохнул, глядя ему вслед с болью на лице.
Я закатил глаза от всей этой драмы, допивая остатки пива и сминая банку в руке, прежде чем бросить ее в кузов грузовика.
— Ты у меня в долгу за это, папа. — Я вскочил на ноги, собираясь последовать за Фоксом, но Лютер окликнул меня.
— Как ты меня назвал?
Черт.
Я остановился в нерешительности, прежде чем оглянуться на него и пожать плечами. — Это то, кем ты являешься, не так ли?
— Правда? — спросил он, как отчаявшийся маленький дронт, которым он и был.
— Да, — выдохнул я. — Только это имеет значение.
Из его глаз буквально исходили солнечные лучи, и я отмахнулся от него, прежде чем он смог попытаться меня обнять или еще что-то в этом роде, двинувшись за братом в лес.
Фокс прошел весь путь по тропе, ведущей к Карнавал-Хилл, и теперь стоял на траве, глядя на город и сверкающий океан за ним. Солнце садилось над водой, окрашивая небо в потоки глубокого золотого и оранжевого света, который словно окутывал Фокса сиянием.
Все это выглядело чертовски драматично, и я цокнул языком, подойдя к брату. Но, черт возьми, невозможно было не оценить этот вид. Даже руины «Игровой Площадки Грешников» выглядели волшебно в этом свете, последние ее обломки выступали из воды, словно призрак былого величия. Я все еще чувствовал потерю этого места каждый день; часть нашего дома была вырвана из нас и обращена в прах, и ничто не могло ее заменить.
— Ты бы вернулся в прошлое? — Спросил я Фокса, сам размышляя над этим вопросом. — Променял бы ты сегодняшний день на все те идеальные дни, которые были у нас когда-то?
Молчание затянулось, и я подумал, что вообще не ответит, но в конце концов он заговорил.
— Нет, — сказал он. — Раньше я так чертовски сильно этого желал. Я так часто мечтал об этом, что реальная жизнь казалась мне кошмаром наяву.
— Так и было, — буркнул я, и он кивнул, бросив в мою сторону печальный взгляд. — А сейчас?
Его губы растянулись в улыбке. — Предполагаю, если я буду и дальше думать о том, что могло бы быть, то упущу то, что есть. Хотел бы я забрать всю ту боль, через которую прошли мы все? Да, черт возьми. Но я не могу. Раньше я думал, что смогу предотвратить самое худшее, если просто заверну всех, кого люблю, в вату, но вместо этого я стал именно тем, кто причинял им боль.
— Я кое-чему научился, пока был в тюрьме в руках монстра, — сказал я низким, напряженным голосом. И хотя я чувствовал на себе пристальный взгляд Фокса, я не отрывал глаз от захватывающего дух горизонта. — Я понял, что контроль — это иллюзия. Что в этом мире нет порядка, нет великих планов, разработанных кем-то более могущественным, чем мы. Жизнь — это анархия, и в тот момент, когда ты сдаешься ей, ты становишься свободным. Свободным от правил и требований общества. Свободным от вины, от сожалений. Конечно, это нелегко, но как только ты отпустишь… — Я глубоко вдохнул носом и медленно выдохнул ртом. — Это умиротворяет, брат. Именно так и должно быть. Нам не нужно владеть силой океана; нам нужно лишь поймать волну и наслаждаться поездкой.
— Ты прав, — сказал Фокс, запуская пальцы в волосы. — Черт возьми, ты совершенно прав.