Фокс несколько секунд молчал, затягиваясь сигаретой, и, выдыхая, запрокинул голову к небу.
— А что, если, после всего и несмотря на то, что я раньше думал об идее разделить тебя, окажется, что Маверик был прав? — спросил он низким голосом. — Что, если я так часто дрочу на те гребаные видео, которые он мне присылает, что мой член болит от всего того внимания, которое я ему уделяю? Что, если я был так возбужден, когда наблюдал за тобой из этого чертова шкафа, что кончил бы в штаны, если бы не подрочил? Что, если ощущение того, какой тесной ты была с двумя из нас внутри, и наблюдение за тем, как ты наслаждаешься поклонением более чем одного из нас, было самым горячим ощущением, которое я когда-либо испытывал в своей жизни, и все, о чем я могу думать, — это повторить это снова. С Чейзом и Джей-Джеем тоже. Наблюдать, как ты получаешь все, чего заслуживаешь, от всех мужчин, которые любят и боготворят тебя, и следить за тем, чтобы о тебе заботились как можно тщательнее?
Я прикусила губу и застонала, когда его слова заставили энергию пронестись по моему телу в виде мощного коктейля, от которого моя грудь заныла, а киска стала влажной от одной только мысли об этом.
— Если ты меня сейчас обманываешь, то я сойду с ума, — предупредила я его, глядя в его зеленые глаза в темноте и ища в них ложь. — Потому что у меня были всевозможные фантазии о том, как сильно я хочу трахнуть всех вас четверых сразу, и я говорю тебе сейчас, Фокс, что если это какая-то херня, предназначенная для…
Фокс наклонился и поцеловал меня достаточно сильно, чтобы я заткнулась, сигарета выпала из его пальцев, когда он просунул язык между моими губами и в ответ ощутил вкус желания на моем языке.
Его рука скользнула между моих ног, и я мгновенно раздвинула их для него, застонав, когда он с легкостью нашел мой клитор и начал поглаживать его самым совершенным способом.
Внезапно залаял Дворняга, выдергивая нас из нашего наполненного похотью тумана, и Фокс врезался в меня, опрокинув через низкую стену, и повернув нас в воздухе так, что удар о бетон пришелся на него.
Цветочный горшок в маленьком дворике, куда мы приземлились, разлетелся вдребезги, когда в него попала пуля, и приглушенный звук выпущенной еще одной пули заставил мое сердце подпрыгнуть от страха.
— Лежи, — скомандовал Фокс, схватив еще один маленький цветочный горшок с подоконника позади нас и швырнув его в нападавшего.
Раздался крик боли, когда звук разбившегося горшка наполнил воздух, и Фокс с яростным ревом перемахнул через низкую стену, прежде чем столкнуться с человеком, который пытался в нас выстрелить.
Дворняга злобно залаял, и я вскочила на ноги, обнаружив Фокса сцепившимся в драке с каким-то ублюдком в лыжной маске, скрывающей его лицо.
Пистолет упал на землю у их ног, и я перепрыгнула через низкую стену, подбежав к нему прежде, чем у нападавшего появилась возможность схватить его снова.
Фокс бросился вперед всем весом, отбросив мужчину назад, и с силой впечатал его в исписанную граффити стену переулка, после чего схватил его за лыжную маску и сорвал ее. Я не узнала его, несомненно, это был очередной головорез, пришедший попытать счастья в попытке заполучить бриллиант, который Шон предлагал в обмен на меня.
Я схватила пистолет, отступая назад и направляя его на мужчину, но Фокс не обратил на меня никакого внимания: его губа приподнялась в диком рычании, и теперь в нем не было ничего, кроме животного.
Мужчина с силой ударил Фокса по лицу, но тот рванулся вперед, даже когда кровь потекла по его подбородку из раны, схватил его за волосы и ударил головой о стену.
Раздался громкий треск и брызнула кровь, но Фокс не останавливался, снова и снова ударяясь головой о стену, пока не осталось абсолютно никаких сомнений в том, что он мертв, потому что повсюду была кровь, а его безжизненные глаза смотрели на нас.
Фокс с отвращением отбросил его, а затем повернулся ко мне: его глаза все еще горели жаждой крови, и этот дикий жар в них заставил мое сердце биться в неконтролируемом ритме.
— Ты сейчас выглядишь чертовски сексуально, — выдохнула я, и его глаза вспыхнули желанием, прежде чем он оказался на мне.
Фокс развернул меня, выбив пистолет у меня из рук и прижав мои ладони к забрызганной кровью каменной стене, а сам наклонил меня и приподнял майку, чтобы дать себе доступ к тому, что он хотел.