— Что ж, у меня был самый чудесный день, — посетовала Мейбл, и я заметил, что банда «Арлекинов», которых Фокс собрал, чтобы обезопасить это место, притаилась неподалеку. — И разве мы не узнали много нового о пряжи? Назовите самый интересный факт, который узнали?
Она переводила взгляд между всеми нами, и воспоминания о моем сорокаминутном разговоре о пряжах повторялись у меня в голове — или о моем предсмертном опыте, как я буду называть это с этого момента.
— Шерстяная пряжа прочнее хлопчатобумажной, — подсказал Джей-Джей.
— Интересно, она достаточно прочная, чтобы на ней повеситься? — Пробормотал я, и Роуг ткнула меня локтем в ребра, уткнувшись лицом в мое плечо и рассмеявшись.
— Чудесно, не правда ли? Вся эта пряжа, — вздохнула Мейбл, оглядывая прилавки и продавцов на улице, которые были закрыты в связи с ярмаркой. Я чувствовал себя немного виноватым из-за того, как мало мне тогда понравилась эта история, потому что Мейбл так чертовски долго торчала в том подвале, что заслужила провести день, занимаясь любимым делом. Хотя зачем вообще устраивать фестиваль пряжи в южной Калифорнии, я никогда не пойму.
— Не могу дождаться, когда увижу, что вы свяжете, мисс Мейбл, — сказал я, и она с широкой улыбкой махнула мне рукой.
— О, Чейз Коэн, ты такой милый, — сказала она.
— Джей-Джей с особым нетерпением ждет твоей работы, он говорил об этом весь день, — продолжил я, и Мейбл загорелась, вытаскивая несколько купленных ею схем вязания и показывая ему ассортимент чехольчиков для Вилли на них.
— Смотри, Джонни Джеймс, есть даже один в форме слоника. Твой Вилли может стать хоботом, — восхищенно сказала Мейбл.
— Пожалуйста, перестань говорить «Вилли», ты говоришь так же, как мой папа, — сказал Джей-Джей, и мы все замолчали, потрясенные тем, как он только что назвал Гвана.
Роуг ахнула, указывая на него соломинкой из своего бокала. — Ты назвал его — папой.
— Нет, не называл. Я не хотел этого говорить, — поспешно сказал он.
— Ты точно так его назвал, чувак. — Фокс отправил лед из своего стакана в рот, хрустя им, пока Джей-Джей, прищурившись, смотрел на него.
— Он просто Гван, — настаивал Джей-Джей, хотя у него определенно намечалась еще одна встреча с отцом, и я был рад, что его отношения с этим парнем развиваются. Похоже, он действительно заботился о Джей-Джее, и было чертовски мило наблюдать, как мой друг ведет себя по-детски рядом с ним.
У меня в кармане зажужжал телефон, и я упустил шанс подразнить Джей-Джея, пока доставал его и обнаружил, что звонит сиделка моего отца, миссис Бевлин.
Я вздохнул, вставая и отходя от тики-бара, чтобы лучше слышать ее, прежде чем ответить.
— Мистер Коэн, — отчаянно позвала она, и я нахмурился от ее тона.
— Все в порядке, Элис? — Спросил я.
— Нет. Вовсе нет. О боже, о боже, — сказала она в панике. — Вам нужно поехать к своему отцу. Это… О, мистер Коэн, я бы хотела, чтобы мне не приходилось вам этого говорить.
— Что? — выдавил я, крепко сжимая телефон в руке, пока она собиралась с мыслями, прежде чем заговорить снова.
— Он мертв, — прошептала она. — Я только что нашла его. Я вызвала скорую, но слишком поздно. Слишком поздно, мистер Коэн. Он умер.
— Умер? — Эхом повторил я, застыв во времени, поскольку шок не давал мне по-настоящему осознать то, что она говорила.
— Да, мне очень жаль. Он был в плачевном состоянии — то есть его тело — о, я не хочу расстраивать вас подробностями. Скоро приедет скорая помощь. Они увезут его. Вам не придется этого видеть.
— Я скоро буду, — яростно сказал я, затем повесил трубку, посмотрел на остальных и обнаружил, что их взгляды уже устремлены в мою сторону, как будто они почувствовали, что произошло что-то важное.
Роуг в мгновение ока оказалась рядом со мной, взяла меня за руку и потребовала объяснений, но мой рот не слушался, чтобы дать ей их. Я отдал им единственный приказ следовать за мной, и вскоре мы были уже на дороге, садясь в такси, в то время как «Арлекины» отвезли Мейбл домой.
— Эйс, в чем дело? — Настойчиво спросил меня Фокс, в то время как Рик оглянулся на меня с передней части машины, шерстяная шапка все еще была у него на голове.
— Мне просто нужно это увидеть. Мне нужно добраться туда и увидеть, — сказал я, и они больше не требовали от меня ответов.
Я не мог озвучить это, если только это не было правдой. Я не мог позволить этой надежде пробудиться во мне, позволить ей излиться наружу и заполнить каждую пустоту в моей душе, нет, если это окажется ложью. Нет, если он все еще ходит по этой земле, и, черт возьми, ведь мой отец слишком часто возвращался с края смерти. Может быть, миссис Бевлин ошиблась. Может быть, врачи прямо сейчас пытаются его реанимировать.