Шон ударил по тормозам, и я резко затормозил, разворачивая свой мотоцикл позади его машины, чтобы преградить ему путь к отступлению, пыль и грязь поднялись вокруг меня, кружась в лучах моих фар.
На небе сгущались красные сумерки, идеальная ночь для пролития крови, и я жаждал этого, перекинув ногу через седло, мои ботинки коснулись земли, когда я целеустремленно обходил машину Шона. Мы охотились по городу и окрестным холмам весь день, с тех пор, как наши люди заметили эту машину, проезжавшую через Сансет-Коув, ту самую машину, которую мы преследовали из Эпплбрука несколько недель назад.
Наконец-то нам позвонили еще раз и сказали, что машину снова видели направляющейся к скалам, и мы примчались сюда, чтобы найти ее как раз вовремя.
Шон совершил дерзкий, гребаный идиотский поступок, и теперь это могло стоить ему жизни. И я не собирался делать это красиво. Но сначала я планировал завернуть его в бантик для Роуг.
Я нацелил пистолет в окно водителя, снял с бедра моток веревки и, намотав его на кулак, оскалил зубы. Пыль все еще оседала вокруг меня в воздухе, в то время как в ушах у меня не было ничего, кроме рычания работающих на холостом ходу двигателей.
Я чувствовал вкус этой победы. Барабанный бой судьбы зазвучал в моей груди, когда нам наконец удалось найти ублюдка, который мучил нашу девочку, который пытал Чейза и который был ответственен за тот ад, через который я прошел в тюрьме. Его епитимья будет оплачена кусками его плоти до тех пор, пока от него не останется ничего, кроме костей, и даже те я раздавлю своей пятой.
Фокс и Чейз вышли из грузовика, обменявшись со мной хищными взглядами, когда они окружили машину, блокируя все выходы, и подняли оружие повыше, все мы были готовы пристрелить этого засранца, если он попытается что-нибудь предпринять.
— Выходи из машины, чертовски медленно, Шон, — приказал я, расставляя ноги и прищурившись, вглядываясь в полумрак машины.
Раздался скрежет дверной ручки, затем дверь медленно открылась, и мальчик, которому на вид было не больше пятнадцати лет, вышел из машины, подняв руки вверх и дрожа от ужаса.
— Пожалуйста, — взмолился он, глядя на меня полными страха глазами, его взгляд остановился на дуле моего пистолета, когда мое сердце подпрыгнуло в груди. — Пожалуйста, не стреляйте в меня.
— Кто это, черт возьми, такой? — Я прошипел, в то время как Чейз бросился вперед, открывая пассажирскую дверь и пригибаясь, чтобы заглянуть внутрь в поисках кого-нибудь еще, его пистолет был готов выстрелить при любом признаке движения.
— Пусто, — подтвердил он, выпрямляясь и с проклятием захлопывая пассажирскую дверь.
Ярость ударила меня стрелой между глаз, и я с ревом бросился на парня, стоявшего передо мной, схватил его за горло и швырнул о борт машины. Я прижал его к месту, прижав пистолет ко лбу, когда он закричал от испуга.
— Где Шон Маккензи?! — Прогремел я, чувствуя, как Фокс и Чейз придвигаются ближе, хотя они продолжали оглядываться, как будто подозревая, что для нас готовится ловушка. И разве, в конце концов, это не в стиле Шона?
— Я… я не знаю, — пробормотал он, заикаясь. — Я не знаю, к-кто это!
— Это он, — прорычал Чейз, поднимая свой телефон, чтобы показать парню фотографию этого ублюдка.
Глаза мальчика расширились от узнавания, и он быстро кивнул.
— Начинай говорить, или я начну ломать пальцы, — прошипел я.
— Рик, — предупредил Фокс. — Он всего лишь ребенок.
— Просто ребенок, который работает на гребаного Шона, — выплюнул я.
— Пожалуйста, чувак, — взмолился он. — Я просто хотел денег. Я никогда никому не причинял вреда. Он сказал мне, что его зовут Бен.
— Бен? — Нахмурившись, спросил Чейз.
— Да, но он заставил меня называть его мистером Довером.
— Бен Довер? — Чейз уточнил, и это дерьмо было бы почти забавным, если бы гребаный Шон снова не переиграл нас.
— Что он тебе сказал? — Я зарычал, отпуская его горло, но крепко прижимая пистолет к его голове.
— О-он дал мне пару сотен баксов, чтобы я наблюдал за вами. Я в-встретил его на прошлой неделе в автосалоне на Шейд-Авеню. Он сказал, что хочет знать, как вы проводите выходные, куда вы ходите. Я… я пару раз ходил за вами на пляж, вот и все.
— И что ты доложил ему? — Потребовал я ответа, жар разлился по моим конечностям, потребность убить обострилась во мне.