Лицо Шона исказилось диким рычанием, и он бросился на меня, отбросив винтовку в сторону и схватив меня за горло, прижимая спиной к стене с такой силой, что у меня закружилась голова, а его лицо начало то появляться, то исчезать из поля зрения.
— О, сладенькая, — прорычал он, перекрывая мне доступ воздуха и возвращая меня к тому моменту, когда он в последний раз пытался убить меня, когда он похоронил меня на земле «Арлекинов» и оставил гнить, не понимая, что я не была мертва. Кто бы мог подумать, что это окажется лучшим, что случилось со мной за десять долгих лет? — Тебе действительно следовало просто позволить мне рассказать тебе мою гребаную историю.
Он отпустил мое горло, а затем ударил меня прямо в ножевую рану, которую нанес мне в плечо. Я закричала, не в силах сдержать агонию от этого нападения, согнувшись пополам и зажимая рану.
Темнота заволокла мое зрение, и я втянула воздух, пытаясь отвлечься от боли, и Шон схватил меня за волосы, дернув их так сильно, что я упала перед ним на колени.
Он начал тащить меня по полу ветхой кухни, а я билась, пиналась и кричала, пытаясь вырваться.
Его хватка была безжалостной, и он отчитывал меня своим покровительственным тоном, но я пропускала его слова мимо ушей, продолжая кричать и сопротивляться ему на каждом шагу этого проклятого пути.
Что-то звякнуло по полу, когда моя босая нога столкнулась с этим, и, как будто судьба только что бросила кости и перешла на другую сторону, потому что зазубренный кусок чего-то, похожего на разбитую тарелку, оказался в моих пальцах.
Я схватила его, замахнувшись на него, на что он даже не обратил внимания, потому что я промахнулась, поскольку он продолжал тащить меня за волосы.
Я продолжала сопротивляться, пока он кричал что-то о том, что женщины никогда не знают, когда нужно замолчать, а я крепко сжимала фарфоровый осколок в кулаке, снова и снова замахиваясь им в его сторону. Но то, как он тащил меня за волосы, делало невозможным ударить его им, пока мои ноги волочились по полу, а другой рукой я постоянно упиралась, чтобы поддержать себя.
Дверь сильно ударилась о стену, и я на мгновение отвлеклась на звук голоса мисс Мейбл, зовущей меня по имени, и меня захлестнуло облегчение, когда я услышала ее голос, хотя я хотела бы, чтобы она была где угодно, только не здесь.
Я вытянула шею, чтобы не натянуть волосы, и увидела ее со связанными руками, сидящую на крышке унитаза в грязной ванной с плесенью на белом кафеле.
Я заметила перед собой отдельно стоящую белую ванну, и у меня было полсекунды, чтобы сделать вдох, прежде чем Шон швырнул меня в нее спиной. Леденяще холодная вода окатила меня, когда он сначала опустил под воду мою голову, а затем погрузил в нее и ноги, утопив все мое тело, и мои руки взметнулись, чтобы вцепиться в края ванны, пока я пыталась выбраться из нее.
Я в шоке уронила осколок тарелки, а мир, казалось, перевернулся вокруг меня, когда я потеряла в нем свое место, в то время как меня все глубже опускали под воду.
Мои легкие начали гореть, ногти Шона впились в кожу головы, пока он держал меня под водой еще несколько секунд, прежде чем внезапно отпустить.
Я дернулась, мои руки вцепились в бортики ванны, и я села, хватая ртом воздух.
Мейбл что-то кричала, но я не могла сосредоточиться, чтобы расслышать, потому что ее страх только усиливал мой.
— Ты всегда говорила, что любишь воду, сладенькая! — Крикнул Шон, когда я попыталась вылезти из ванны, а затем тыльной стороной ладони он ударил меня по лицу, после чего оторвал мои руки от бортиков ванны, и я снова начала тонуть.
Я погрузилась под холодную воду, и Шон схватил меня за запястья, когда я снова попыталась ухватиться за края ванны. Он дернул меня за них, мой вес повис на моих руках, и колотая рана в моем плече заныла от ослепляющей боли, которая вынудила крик сорваться с моих губ. Шон обмотал мои запястья веревкой так быстро, что я едва успела попытаться вырваться из его тисков, прежде чем он дернул ее так сильно, что останутся синяки, туго завязав ее вокруг кранов у меня за головой.
Мои ноги судорожно дергались, пока я изо всех сил пыталась подтолкнуть себя вверх, чтобы держать голову над водой. Ванна была настолько огромной, что мои пальцы ног едва доставали до противоположного конца. Мне приходилось болезненно вытягиваться, чтобы продолжать дышать.