Остальные замерли, и я посмотрел вниз, обнаружив, что они поднимаются, отряхивая песок со своей одежды и приближаясь ко мне.
— Он не может быть моим, — прохрипел я, думая о своем отце, чьи гены должны были умереть вместе со мной. Я не мог продолжать линию Коэнов, она была пронизана плохой и слишком грязной ДНК. — Я не собираюсь быть причиной рождения монстра в этом мире.
— Эйс, — тихо сказал Джей-Джей, потянувшись ко мне и взяв меня за щеку. — Не говори так, черт возьми, чувак.
— Эй, ты не единственный член клуба плохих папочек, — пробормотал Рик, явно обеспокоенный тем же. — По крайней мере, ты в порядке. Я в полной заднице. — Он постучал себя по виску. — Мои отпрыски были бы дьяволами с идеальным гребаным лицом Роуг. Ты хоть понимаешь, насколько опасной может быть эта комбинация?
Я нахмурился, мне не понравилось, что он так говорит о себе, хотя я знал, что был бы чертовым лицемером, если бы начал защищать его потенциальных детей, если бы не защищал и своих тоже.
Яростно просигналил клаксон, потом еще и еще, и я увидел Фокса, выезжающего на пляж в красном джипе Роуг, а его верхняя губа кривилась от крайнего гнева.
Он притормозил рядом с нами, разбрызгивая песок повсюду и заставляя нас кашлять и пятиться назад, когда он свирепо смотрел на нас из открытого окна.
— Вы, ублюдки, только что бросили нашу девушку. Вам лучше сию же секунду вернуть свои задницы домой, — прорычал он, и на меня нахлынуло чувство вины, обвинение в его глазах заставило меня почувствовать себя куском дерьма.
— Мы не можем этого сделать, Фокс, — взмолился Джей-Джей, двигаясь, чтобы ухватиться за край окна джипа. — Мы не созданы для этого.
Фокс наклонился вперед, сжимая футболку Джей-Джея в кулаке так, что оказался нос к носу с ним. — Роуг чувствует то же самое. Она сейчас чертовски напугана. Мы нужны ей. Все мы. — Он бросил на нас многозначительный взгляд, и я пнул песок у своих ног, чувствуя себя гребаным мудаком. — С остальным разберемся позже. Просто возвращайтесь домой.
Он развернул джип, оставив нас в песчаной буре, созданной им самим, и Рик, откашлявшись, выругался, когда он уехал.
Мы обменялись взглядом, который укрепил наше решение, и один за другим забрались обратно в грузовик, который мы позаимствовали у Фокса, опустив головы от стыда за то, что натворили. Джей-Джей отвез нас, а я сидел, грызя большой палец, и обменивался взглядами с Риком, которые говорили мне, как он был обеспокоен всем этим. Но Фокс был прав, сейчас дело было не в нас. Это было из-за Роуг, и мы бросили ее, когда она больше всего в нас нуждалась.
— Как бы то ни было, я думаю, из вас обоих получились бы отличные отцы, — сказал я им двоим, и Рик удивленно выпрямился, в то время как Джей-Джей посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. — Не невинные, не без греха. Но хорошие, — добавил я. — Вы бы оберегали. Вы бы делали правильный выбор и все такое прочее.
— Ты бы тоже, Эйс, — сказал Джей-Джей, протягивая руку, чтобы сжать мою, и мне очень, очень хотелось в это верить.
Припарковавшись обратно в гараже, мы направились наверх, покрытые песком и робко пробираясь через дом туда, где Фокс вполголоса разговаривал с Роуг.
— …все будет хорошо. Я обещаю, колибри, — сказал он, и мое сердце сжалось от любви, прозвучавшей в его словах. Черт, мы должны были быть здесь и говорить эти самые вещи с самого начала, но мы взяли и убежали, как кролики от волка. Мы должны были все исправить.
Мы перешли в гостиную, где Роуг сидела в темноте в солнцезащитных очках, завернувшись в одеяло, а Дворняга уютно устроился у нее на руках. По телевизору показывали «Могучих Рейнджеров», но когда мы вошли, она повернулась к нам, и Фокс скрестил руки на груди, выпрямившись и бросив на нас суровый взгляд из-за спины Роуг, который велел нам извиниться.
— Прости, малышка, — я взял инициативу в свои руки, направляясь к ней и надеясь, что она простит меня. — Я запаниковал.
— Как и все мы, — согласился Джей-Джей. — Пожалуйста, прости нас, красотка.
— Это полный бред, детка. Но мы любим тебя. Теперь мы здесь, — добавил Рик. — И мы никуда не денемся.
Роуг кивнула, сдвинув солнцезащитные очки на лоб, с тенью страха в глазах, когда она достала из-под складок одеяла снимок узи.
— Это наш ребенок, — прошептала она, подняв подбородок. — И я собираюсь его оставить. Я не знаю, что это значит для всех вас. Я не знаю, сможете ли вы пройти этот путь со мной, но я очень, очень, очень хочу, чтобы вы были со мной.
Мое сердце раскололось от тревоги в ее взгляде, и я подошел, сев у ее ног и взяв у нее фотографию. Вот он. Я не мог точно разобрать, что на ней, но он имел расплывчатую форму, похожую на ребенка.