Я выругался, выходя из машины, и поспешил к багажнику, чтобы достать коляску для Рейнджер.
Когда она уютно устроилась внутри со своей любимой плюшевой игрушкой Зеленого Могучего Рейнджера, я быстро повез ее по дощатому настилу к придуркам официального вида у входа в парк развлечений, а моя семья двигалась за моей спиной. Пирс был покрыт пластиковой пленкой, и, без сомнения, на последней ее части была уложена взрывчатка, готовая к взрыву.
Я заметил Рика, увлеченного разговором с одним из операторов, мужчина качал головой, как будто у него не было ответов на все вопросы Рика.
Фокс свистнул, чтобы привлечь его внимание, и Рик подошел к нам в отвратительном настроении. — Похоже, никто из этих придурков ни хрена не знает о том, кому принадлежит это место, но, очевидно, они будут здесь с минуты на минуту, чтобы увидеть, как оно превратится в дым.
Он крепко поцеловал Роуг в губы в знак приветствия, хотя морщины на его лбу не разгладились.
— Время еще есть, — сказала Роуг. — Мы можем купить ее у них здесь и сейчас.
— Да, но только если они захотят продать, — сказал Фокс со вздохом.
Толпа начала оборачиваться и показывать на нас пальцами, и мы развернулись, когда к обочине подъехал черный «Porsche». Мои губы приоткрылись, когда Сейнт Мемфис вышел, протягивая Татум руку и увлекая ее за собой.
На Сейнте была дорогая белая рубашка, аккуратно заправленная в брюки, а на Татум — струящееся легкое розовое платье. Она отпустила руку Сейнта и бросилась вперед, чтобы обнять Роуг.
— Как ты? Могу я ее увидеть? — выпалила она.
— Э, да, конечно, — сказала Роуг, указывая на Рейнджер в ее коляске, и Татум взвизгнула, когда посмотрела на нее сверху вниз, а затем снова на Роуг.
— Извините за всю эту театральность. Мы просто действительно хотели сделать вам сюрприз, — сказала она.
— А? — Роуг нахмурилась, и Татум прикусила губу, прежде чем посмотреть на Сейнта.
— Это было просто бельмо на глазу, понимаете? — Сказал Сейнт. — И мне нужно было доставить вас сюда этим утром, поэтому я проговорился о сносе пирса.
— О чем ты говоришь? — Спросил я, когда Рик в гневе хрустнул костяшками пальцев.
— Ты купил этот пирс? Это ты его планируешь взорвать? — Маверик зарычал, дернувшись к Сейнту, как будто намеревался ударить его, но Фокс схватил его за плечо, чтобы удержать.
Сейнт даже не вздрогнул, вместо этого улыбнувшись и кивнув в знак подтверждения. — Да. Я предполагаю, что это Киан позвонил прессе — он всегда превращает все в представление. Но, думаю, это придает событию особую атмосферу, раз уж я здесь, чтобы быть свидетелем.
— Мы заплатим тебе за пирс, чувак, — сказал я настойчиво. — Пожалуйста, не уничтожай его. Он значит для нас все.
— Понимаю, — сказал Сейнт, затем повернулся на пятках и подошел к нескольким мужчинам, стоявшим у строительных грузовиков на обочине улицы.
— Что, черт возьми, происходит? — Прошептал Чейз.
— Просто потерпите, — умоляла Татум, и Роуг нахмурилась, кивнув ей и одарив всех нас взглядом, призывающим сохранять спокойствие. Но как, черт возьми, мы могли сохранять спокойствие, когда Сейнт был тем, кто купил остатки нашего чертова пирса и теперь угрожал разнести его к чертям собачьим?
Строители подогнали большой грузовик ко входу на «Игровую Площадку Грешников», в то время как Сейнт вернулся, чтобы присоединиться к нам, небрежно засунув руки в карманы брюк, когда подошел к нам.
— Сохраняйте спокойствие, — сказал он.
— Как насчет того, чтобы объяснить, что, черт возьми, происходит? — Рик зарычал.
— Я бы с удовольствием, Маверик, но, думаю, этого тебе хватит. — Сейнт поднял руку, подавая какой-то сигнал мужчинам, и они поспешили к грузовику, ожидавшему перед «Игровой Площадкой Грешников», и забрались в него.
Я с растерянным восхищением наблюдал, как они отъезжают от входа, волоча за собой огромное полотнище на крюке в кузове своего грузовика и открывая обновленный парк развлечений за ним.
Колесо обозрения все еще возвышалось гордо в дальнем конце пирса, и шок охватывал меня по мере того, как открывалось все больше и больше аттракционов, точно таких же, как и раньше. Все это было отреставрировано и выглядело точно так, как должно было выглядеть при первоначальном открытии.
Парадные ворота были совершенно новыми, и поперек них была нарисована радуга пастельных тонов. Стилизованными белыми граффити было написано название «Игровая Площадка Грешников». Толпа ликовала, а съемочная группа продолжала записывать все это, хотя это было не то, за чем они сюда пришли.