Но у меня были свои планы, поэтому я поплыл, не обращая никакого внимания на то, следует ли он за мной или нет, сосредоточившись на поиске Фокса Арлекина в мутных глубинах, пока он не утонул. Я не хотел начинать эту свободную жизнь с провала. Если я хотел надеяться, что она станет чем-то большим, чем была, пока я томился под контролем Шона, то мне нужно было доказать свою состоятельность, выполнив это первое задание. Мне нужно было показать им, что годы, которые я провел в «Мертвых Псах», не были потрачены впустую. Я стоил большего, чем еще одна фальшивая жизнь по милости какого-то нового безумца. На меня стоило обратить внимание.
Я поплыл быстрее, используя силу течения, чтобы двигаться вперед, щурясь в тусклом лунном свете, борясь с водой, которая постоянно вздымалась вокруг меня и яростно брызгала мне в лицо, делая почти невозможным что-либо разглядеть впереди.
Он должен был быть жив. Я не позволю чтобы любая другая судьба постигла его. Моя жизнь была связана с ним, и мое будущее начиналось сейчас. Если он мертв, то ему лучше быть готовым к тому, что я приду и вытащу его обратно из ада, потому что мне надоело быть никем. Я был готов к чему-то большему.
Я решительно стиснул зубы, плывя сильнее, быстрее, не обращая внимания на холодную воду и сосредоточившись только на одной цели — найти его и доказать, чего я стою.
Наконец я заметил его: до меня донеслись звуки его кашля и захлебывания водой, пока он пытался удержать голову над поверхностью со связанными руками, и мою грудь захлестнуло облегчение так, что я поплыл еще быстрее на звук. Рана на руке горела от усилий, но я заставлял ее работать, не обращая внимания на боль и сосредоточившись на своем приказе.
Чье-то плечо врезалось в мое, пока я плыл к своей цели, и я замахнулся топором, готовый нанести смертельный удар. Но в последний момент замер, обнаружив, что рядом со мной, яростно борясь с течением, плыл Лютер, а поток воды неумолимо сближал нас.
Он выглядел дерьмово: его лицо было в синяках и кровоточило от полученных побоев, хотя его зеленые глаза были яркими и дикими от осознания того, что его сын выжил, и того, как близко они оба только что были к смерти. В его взгляде была благодарность, погребенная глубоко под целым ворохом недоверия, но я просто ухмыльнулся ему, не предлагая никаких объяснений того, что я сделал или почему я это сделал.
— Не отставай, старик, — поддразнил я, плывя дальше, не сводя взгляда с Фокса: моя цель была ясна, и от нее зависело мое будущее.
— Ты тоже, мальчик, — прорычал он в ответ, продолжая двигаться по воде рядом со мной, сохраняя темп, несмотря на агонию, которая, должно быть, сотрясала его тело.
Он добрался до Фокса раньше меня, схватил его и сдернул петлю с его шеи, и из него вырвался сдавленный всхлип.
— Я держу тебя, сынок, — прорычал Лютер, и они обменялись взглядами, которые вернули меня в прошлое и заставили мое сердце снова сжаться, ведь мой собственный отец смотрел на меня точно также прямо перед концом. Черт.
— Мои руки, — прохрипел Фокс, снова закашлявшись, когда волна воды хлынула ему в лицо, и я добрался до них, мы втроем врезались друг в друга, пока нас сносило безжалостное течение.
— Я разберусь, — сказал я, схватив его за локоть, чтобы удержать неподвижно, прежде чем найти его запястья под водой и перерезать веревку, сковывающую их, своим топором.
В глазах отца и сына вспыхнуло недоверие, но у них не было времени расспрашивать меня о моих мотивах, поскольку мгновение спустя нас швырнуло в бурные воды.
Вода бушевала и грохотала вокруг нас, разъединяя и закручивая в волнах, пока река с бешеной скоростью неслась к океану через каменное ущелье.
Я потерял из виду все, сосредоточив все свое внимание на собственном выживании, борясь с течением и стараясь удержаться в центре реки, которая яростно пробивалась сквозь скалы, до тех пор, пока не найдется способ выбраться из этого бурного потока.
Я хватал ртом воздух всякий раз, когда мне удавалось поднять голову над поверхностью, и паника захлестывала мой разум, когда я чувствовал, как ледяные руки смерти пытаются утащить меня под воду, где меня ждала водная могила, манящая меня все ближе с каждой секундой.
Нас уносило все дальше по реке, и до меня доносились отдельные слова, которыми перекликались Лютер и Фокс. Внезапно у меня внутри все оборвалось — меня с такой силой швырнуло через край водопада, что мышцы свело, а в горле застрял крик ужаса.