— Давайте послушаем об этих проблемах с характером, — сказал судья.
Хантер кивнул.
— Коби нуждается в любви и привязанности. Он ничем не отличается от любого другого ребенка. Нелл не в силах дать ему ту любовь, в которой он нуждается. Это просто не дано ей. Нелл вышла замуж за моего отца, когда мне было десять, и за те двадцать четыре года, что я ее знаю, она ни разу меня не обняла. Она никогда не готовила мне еду и не говорила, что ей не все равно. Все эти качества, те материнские качества, которые Коби получает от Мейзи, будут полностью отсутствовать в то время, которое он проведет с Нелл.
Как бы я ни была расстроена тем, что Хантер хранил секреты, мое сердце все еще печалилось о его детстве. Его мать умерла слишком молодой. Его отцу пришлось пережить потерю жены. Хантер застрял с холодной мачехой и Эвереттом в качестве сводного брата.
Но он солгал. Я не могла этого забыть.
— Коби — счастливый ребенок, ваша честь, — продолжил Хантер. — Разлучите его с матерью и это вызовет стресс в его столь юной жизни. Если бы Элеонора была более любящей в моей юности, я бы согласился, что влияние бабушки могло бы быть благотворным для Коби, но я не думаю, что здесь дело обстоит именно так.
В комнате воцарилась тишина, когда последние слова Хантера разнеслись по комнате. Все сидели неподвижно, переваривая его заявление.
Мгновение спустя судья Тубор нарушил молчание.
— Не хотели бы вы ответить, мисс Карлсон?
Элеонора потрясенно уставилась на Хантера, несколько раз моргнув, формулируя свой ответ.
— Мой шеф-повар готовит вкусные блюда, и у мальчика была бы отличная няня для других обязанностей.
— Коби, — сказал Хантер. — Не «мальчик». Его зовут Коби.
Удивление сменилось ненавистью, и ее лицо исказилось в гримасе.
— Я ненавижу это имя. Если бы она не убила Эверетта, у него было бы приличное имя.
Каждый Холт в комнате ахнул.
— Я приношу извинения, ваша честь, — заговорил адвокат Элеоноры после того, как шикнул на свою клиентку.
— В ваших же интересах, мисс Карлсон, оставить свое мнение о смерти вашего сына за рамками этого разбирательства.
— Конечно, — ответил ее адвокат.
— У вас есть еще что-нибудь, что вы хотели бы добавить, доктор Фарадей? — спросил судья.
Хантер покачал головой и кивнул Стюарту.
— Нет. Спасибо вам за предоставленную возможность выступить.
— Вы свободны.
Хантер кивнул и поднялся со стула. Когда он проходил мимо меня, я изучала стол, пока он не вернулся на свое место. Когда я подняла глаза, судья Тубор пристально смотрел на адвоката Элеоноры.
— У вас есть другие свидетели?
Лысый мужчина покачал головой.
— Хорошо. — судья Тубор посмотрел на Стюарта. — Мистер Редхилл. Вы можете приступать к своим свидетельским показаниям.
— Прежде чем мы перейдем к показаниям свидетелей, ваша честь, я хотел бы обратить ваше внимание на кое-что еще.
Что? Что еще там было, кроме наших свидетелей? Когда же у нас закончатся эти чертовы сюрпризы? Я открыла рот, но тут же закрыла его, когда Стюарт бросил на меня уничтожающий взгляд.
Он вытащил небольшую стопку бумаг из-под своего блокнота и встал, протягивая их судье.
— Ваша честь, моя клиентка и я очень обеспокоены историей домогательств от мисс Карлсон.
Домогательства? О чем он говорил?
— За последние несколько месяцев мисс Карлсон сделала огромное количество звонков мисс Холт. Как вы можете видеть в тех записях, которые шериф Клири получил прошлой ночью, с номера, зарегистрированного на мисс Карлсон, звонили на номер мисс Холт по крайней мере раз в день в течение почти двух месяцев. Она спрашивала мисс Холт о смерти ее сына, на что Мейзи отказывалась отвечать.
У меня снова закружилась голова. Элеонора, а не репортер, звонила мне всю весну? Элинор отвела виноватый взгляд от своего раскрасневшегося адвоката.
— Как она продемонстрировала сегодня, — продолжал Стюарт, обращаясь к судье, — мисс Карлсон не испытывает особого почтения к мисс Холт. Эти навязчивые телефонные звонки — не что иное, как преследование. Мы считаем, что мисс Карлсон добивается этих длительных периодов пребывания Коби без присмотра, чтобы отдалить его от матери.
Судья нахмурился, продолжая просматривать записи телефонных звонков. Положив их на стол, он оперся локтями о стол.
— Мисс Холт, вы были бы против того, чтобы разрешить мисс Карлсон посещать Коби под присмотром раз в месяц?
Я покачала головой.
— Нет, ваша честь.
— Очень хорошо. Мисс Карлсон, я отклоняю вашу просьбу о раздельной опеке. Я вознагражу вас одним посещением Коби на выходных в месяц. Место, наблюдение и продолжительность этих посещений будут определены мисс Холт. Есть вопросы?
Элинор начала что-то говорить, но ее адвокат протянул руку.
— Никаких вопросов.
— Мистер Редхилл?
— Нет, — сказал Стюарт. — Спасибо, ваша честь.
— Тогда это дело закрыто и откладывается в долгий ящик. — Он стукнул молотком по подставке и встал, глядя сверху вниз на стенографистку. — Закончили рано. Будем надеяться, что остаток дня тоже пройдет по расписанию. — Затем он поспешил обратно в свою комнату.
Как только за ним закрылась дверь, Элеонора, сопровождаемая своим адвокатом, встала из-за их столика и устремилась к двери. Она рывком открыла ее, но остановилась, чтобы сказать Хантеру.
— Твоему отцу было бы стыдно за то, что ты предал меня.
— До свидания, Нелл, — было его единственным ответом.
Она покинула зал суда, и, если моя полоса везения продолжится, она уедет из Монтаны еще до наступления темноты.
Стюарт вздохнул с облегчением, когда дверь захлопнулась.
— Битва выиграна.
Когда я встала со своего места, в ряду позади нас образовалась стена из крупных тел. Папа, Бо, Майкл и Джесс стояли плечом к плечу. Я не могла видеть их лиц, так как они стояли ко мне спиной, но я знала, что они не улыбались.
А мимо них шел Хантер. Он смотрел прямо сквозь них на меня.
Стюарт был прав. Мы выиграли одну битву.
Но вот-вот должна была появиться еще одна.
Глава 18
Мейзи
— Дайте ему шанс все объяснить. — Наклонился и прошептал Стюарт.
Моя челюсть дернулась в ответ, когда я подняла свою сумочку и перекинула ее через плечо.
— Как давно вы узнали об этих звонках?
Стюарт поднял руки.
— Я узнал об этом только в субботу. У Хантера было предчувствие, что они от Элеоноры, поэтому он попросил меня просмотреть записи. Мы не знали наверняка до вчерашнего позднего вечера. Вы были так напуганы этим утром, что я принял решение ничего вам не говорить. Мне не нужно было, чтобы вы попытались выцарапать Элеоноре глаза на глазах у судьи.
Я уронила голову.
— Вероятно, это было хорошее решение.
Как бы меня ни раздражали эти секреты, я не могла быть расстроена исходом дела. Элеонора, скорее всего, будет проводить какое-то время с Коби, несмотря ни на что, но, по крайней мере, теперь это время было под моим контролем.
— Пожалуйста, дайте мне знать, если мне нужно будет еще что-нибудь сделать, чтобы покончить с этим, — сказала я Стюарту.
— Я так и сделаю. Теперь мяч на стороне Элеоноры. Если она выйдет на контакт, ты сможешь назначить ей условия для встреч с Коби.
Я кивнула.
— Спасибо.
— Не меня вам надо благодарить. — Стюарт собрал свои бумаги и портфель. — Поблагодарите Хантера.
Я поблагодарю.
Для Коби.
Стюарт пожал мне руку и ушел, проталкиваясь сквозь плотную толпу. Освободившееся место рядом со мной тут же заняла Джиджи.
— Я полагаю, все это было новостью для тебя сегодня? — спросила она.
— Да. — Хотя, по правде говоря, это было ново только потому, что я отказалась прислушиваться к мольбам Хантера. Большая ошибка с моей стороны в том, что я не выслушала его. Большая ошибка с его стороны в том, что он слишком долго скрывал этот секрет.
Она посмотрела назад и нахмурилась.
— Что ты собираешься делать?
— У меня нет ни малейшей идеи. А пока я собираюсь пойти в мотель и наверстать упущенное за выходные. Потом я заберу Коби, и мы отпразднуем, только мы вдвоем. Он не узнает, что мы празднуем, но мне все равно.
— А Хантер? Ты не сможешь избегать его вечно, милая.
Я вздохнула, усталость последнего часа тяжелым грузом легла на мои плечи.
— Я даже не знаю, что сейчас чувствовать. Я не могу с ним разговаривать, пока сначала не выясню это.