Мужик понял, что немец не хочет раскрывать секрет и прямо сказал, что тот врёт, потому, что коробка разбирается, и он это делал многократно и может повторить прямо здесь, на выставке. Пришла очередь немца возмутится наглости русского вруна, и он потребовал это доказать.
Несите табуретку! Мужик привычно разулся, сбросил носки и на глазах немца и переводчика проделал всю операцию. То ли табуретка оказалась особенной, немецкой, то ли обстановка была соответствующей, но у собранной коробки наконец включились все передачи. Всё, в этот момент немцы перестали интересовать мужика, он обулся и собрался уже уходить. Но его не отпускали. Охреневший немец, через переводчика просил трюк повторить, но мужика это не интересовало, ему очень хотелось попробовать установить коробку на его автомобиль. Немец стал обещать деньги и просил едва не на коленях. Договорились, что мужик принесёт коробку ещё раз, но только если немец пообещает достать новые сальники, поскольку подходящих он сам найти не смог.
В назначенный день он снова принёс коробку на выставку, и даже для такого случая вымыл ноги и надел чистые носки. В этот раз собралось много немцев, в том числе не только с Фольксвагена, они фотографировали всю процедуру и шумно восхищались. А в конце подарили новые сальники и новую коробку передач, специально доставленную самолётом из Германии. Просили подарить им старую, говорили, что поставят её в заводском музее, вместе с фотографиями босоногого русского мужика. Но он так к ней привык, что отдать отказался наотрез, не смотря ни на что. «Одна коробка хорошо, а две лучше!»
– И не стыдно тебе? – Егор не заметил, как подошёл Наставник, – ты, где должен быть!? Тебя уже полчаса нет на рабочем месте! Я же тебя предупреждал, в курилке не сидеть! Что же ты лодырь такой, на мою голову?
И Егор снова пилил и пилил, и уже спилил едва ли не половину болванки, но прямой угол так и не получался. От железных опилок руки почернели, пальцы окрепли, но как Егор ни старался, даже простая плоскость получалась выпуклой.
Одним эта работа была хороша, когда пилишь, можешь думать, о чём хочешь. И Егор думал, мечтал. Зачем тому старому слесарю машина, куда ему на ней ехать. Сидел бы дома с женой и дочкой и никому бы не надоедал. Вот бы Егору машину, пусть самую старую. Он бы её вымыл и почистил, и конечно же, починил бы её. Пришёл бы на выставку и показал немцам, что машина у него не хуже новой. Он не стал бы унижаться перед немцами босыми ногами.
– Гнать тебя надо! Разгильдяй блатной! Ты ученик, так учись, а ты верстак убрать не можешь, бестолочь! – возмущался Матрос.
– Я убирал, я старался.
– Старался он! Я должен белым платком провести, и чтобы никаких следов, ни пятнышка! Пили болван, пили дальше!
Егор пилил, час за часом, день за днём.
Глава седьмая
Прощай оружие
– Егорка, спирта хочешь? Ребята достали, ты парень свой, угощайся. Не бойся он уже с водой, разбавленный, – парень, которого Егор давно уже видел в курилке и не раз угощал сигаретами, улыбаясь, показывал спрятанный за пазухой стакан…
Спирт достать было несложно. В цеху, только ленивый не делал кухонные ножи из использованных и ломаных пил, которыми, на специальном станке пилили стальные болванки. Тонкие, не тупящиеся, вечные ножи были невероятно популярны среди домохозяек. Иногда их украшали наборными ручками, сделанными из обломков пластмассы разных цветов. Такие ножи были лучшим подарком. Ничего подобного в магазинах не продавалось. На заводе трудились тысячи женщин, в том числе там, где был спирт, и не было среди них той, которая не отлила бы его за такой нож. А ещё в ходу были набойки на каблуки, особенно на шпильки. Их можно было сделать «вечными», из калёной стали, или красивыми, из бронзы.
Однажды увидев, как мама режет мясо, Егор подумал, что нужно сделать для неё нож. Как получится, он не знал, опыта не было. Поэтому заранее не хвастал, решил сделать подарок к маминому дню рождения. Подобрав из мусора подходящий обломок пилы, он на наждаке придал ему нужную форму и даже уже почти закончил ручку. Осталось заточить и отполировать. Нож получался, вполне приличный.
– Оружие делаешь? – изо рта Матросы пахнуло луком, а глаза горели благородным блеском.
– Какое ещё оружие? Это просто нож, подарок.
– Это ты в милиции расскажешь! Это же, они по твою душу, приходили сюда! Расскажешь негодяй, никуда не денешься, что за оружие, и кто заказал такой «подарок!», – глаза Матроса сузились, – или, это ты сам вооружаешься? Подлец! В колонию пойдёшь, раз по-человечески не понимаешь!