Смех оборвался, мужчины растерянно воззрились на Джаральда, не понимая, шутит он или серьёзен. Вид графа к шуткам не располагал, и среди его собеседников и всех, кто оказался поблизости, послышался негромкий ропот:
— Мы не ослышались? Вашу жену, граф? — уточнил сэр Барроу.
— Абсолютно верно.
Шепоток пробежал по залу, разговоры стихли. Светские стервятники подбирались к нам, окружая со всех сторон. Я отступила на шаг, ближе к Джаральду, а он стоял непоколебимой скалой, сохраняя завидное хладнокровие. Ропот все возрастал, послышались выкрики:
— Это возмутительно!
— Неприемлемо!
— Нарушение всех приличий!
Я оглядывала знакомые и чужие лица, так удивительно похожие друг на друга, застывшие в негодовании. Дрожь пробегала по телу, голова стала тяжёлой, а воздух сгустился от напряжения, мне казалось, ещё чуть-чуть и я лишусь сознания. Вдруг снова воцарилась тишина, а вперёд вышла хозяйка вечера, досточтимая маркиза.
Я смотрела на леди Клиффорд, молча оглядывавшую нас с графом, и ждала, что теперь под давлением гостей она прикажет нам покинуть благородное общество и не осквернять её гостиную своим присутствием. То, что было сказано наедине, перестаёт быть простительным, когда выносится на суд общественности. Она образец приличий и сдержанности, неукоснительного соблюдения строгих моральных канонов, её мнение играет такую важную роль, что маркиза не может не выказать протеста.
— Граф, — её голос прозвучал сурово, — вы вошли в мой дом, заранее понимая, что подобного нарушения приличий никто из нас не потерпит?
— Дорогая леди Клиффорд, — граф отвесил ироничный полупоклон, — я не имел своей целью нанести оскорбление столь благородному и благочестивому обществу, но человеческие страсти, порой, намного сильнее нас. Да, я женился на своей подопечной, прежде сложив обязанности опекуна и получив на брак благословение священника.
— Надеюсь, вы хотя бы понимали недопустимость подобного поступка?
Джаральд только усмехнулся, но ничего не ответил. К чему пустые слова, когда всё равно осудят?
— Одно радует, — заявила вдруг пожилая матрона, — ваш второй выбор оказался намного удачнее первого.
Она отвернулась и гордой королевой направилась прочь. Шепотки вновь пробежали среди поражённых гостей, а граф протянул мне руку и повёл вперёд, сквозь эту толпу, и люди расступались перед ним.
Все же моральные потрясения не проходят бесследно. По возвращении домой Джаральд отослал меня в комнату, а сам ушёл в кабинет. Возможно, хотел отвлечься ото всех происшествий за бутылкой дорогого виски. У меня же ещё в дороге до невозможного разболелась голова, поэтому спорить не стала, а, поднявшись в спальню, велела Изабелле приготовить мне мятный напиток.
Реакция маркизы и общества была предсказуемой. Меня даже в карете не отпускал неприятный озноб после всего пережитого. Джаральд тоже молчал всю дорогу. Полагаю, для него это был первый опыт открытого вызова, когда стоишь один против всех и прикрываешь своей спиной перепуганную женщину. Ведь раньше он не шёл так явно наперекор принятым устоям, а предпочитал лавировать, мастерски избегая подводных камней. Вспомнилось вдруг, как его камердинер сказал, что граф не такой бесчувственный, каким может казаться.
Джейн принесла напиток и помогла мне устроиться на подушках повыше.
— Мисс Розалинда... — замялась девушка.
— Что? — выдавила из себя, борясь с мучительной мигренью.
— Неужто правда? Замуж вышли тайком? За графа?
Я кивнула и поморщилась, голову сдавило со всех сторон. Медленными глотками осушила бокал с горьковато-сладким лекарством, щедро приправленным мёдом.
— Джейн, оставь меня, — я отдала пустой сосуд и закрыла глаза.
— Конечно, мисс... миссис Розалинда. Я пойду. — Горничная поправила одеяло и подбросила дров в камин.
— Приятной ночи, графиня.
Встала я на следующий день гораздо позже обычного. Чувствовала себя немного лучше, но слишком разбитой. Джейн разбудила меня, раздвинув шторы на окнах.
— Леди Розалинда, вам ещё требуется настой?
— Нет, мне сегодня лучше.
— Вчера вечером доставили письмо на ваше имя, посыльный говорил, что срочное, но вы так плохо себя чувствовали.
— Где это письмо?
— Вот, — Джейн протянула белый конверт, и я узнала почерк Люсинды.
— Я завтрак принесла, мисс... миссис Розалинда.
— Налей мне чаю, Джейн, совсем нет аппетита. Его светлость уже поднялся?
— Уехали поутру, происшествие какое-то в дальней деревне. Кажется, сарай или сено у кого-то загорелось.