Пролог
Стою у порога до боли знакомой квартиры. Уже полчаса жму на звонок, но никто не торопится открывать. Я точно знаю, что там кто-то есть, слышу шёпот, шаги.
— Андрей, открой, прошу тебя!
Тишина в ответ сводит с ума. Еще немного, и я взорвусь.
Стучу. Вначале руками, затем ногой.
— Так нельзя! Я же её мать!
Внезапно дверь отворяется с такой силой, что с грохотом ударяется о створку. Не успеваю отскочить, когда вижу взбешенное лицо Андрея, который тут же хватает меня за грудки и трясет, словно мешок с картошкой.
— Я же тебе сказал, чтобы не приезжала. Здесь тебе не рады, какого черта ты приперлась?!
Оскал, желваки на щеках, бешеный взгляд. Это всё, чего я заслужила?..
— Я. Её. Мать. — твердо повторяю, словно мантру.
— Нет! Ты никогда её не воспитывала. Она тебя не знает. Ты для нее чужая женщина. Уходи.
Он отпускает меня, когда видит, что я ломаюсь. Из моих глаз градом катятся слезы, и я даже вытереть их не могу — нет сил на это простое движение.
— Андрей...
— Женя... — взгляд его наконец-то становится человеческим. Не теплым, нет, но из него хотя бы пропадает ненависть. — Не нужно было тебе приезжать. Ты свою жизнь уже спустила в унитаз, не надо тащить в пропасть Полину. Мы её воспитываем с рождения. Мы — её родители.
— А как же я? Кто же тогда я? — голос срывается, из-за слез уже ничего не вижу.
Андрей молчит, отводя взгляд в сторону, и наконец отвечает:
— А ты человек, который профукал всё, что имел. Уезжай, Женя... Тебе здесь жизни нет.
Часть 1.1
Растерянная, я шла по улице, не замечая ничего вокруг. Шел ли тогда дождь, или светило солнце — сейчас я даже этого не помнила. Хотя как можно помнить то, чего не видел, не знал, не чувствовал? Вакуум.
В руках маленький старый чемоданчик, на плече сумка — такая же потрепанная и старая. Андрей совал деньги, судя по конверту не маленькие — видимо готовился к моему приезду заранее. Знал, что приду, что буду долго-долго стучать и он все равно откроет.
Деньги я брать, конечно же, не стала, слава Богу есть небольшие накопления. На проживание пока что хватит, нужно какое-то время провести в родном городе. Старая знакомая пустила в комнату в коммуналке и просила за нее сущие копейки. Еды мне много не надо, так же, как и одежды, потому что старые вещи до сих пор были впору. Андрей отдал то, что оставалось. Ну хоть не все выбросил...
Узнает ли Полина, что я приходила? Вряд ли... она наверняка вообще не в курсе про мое существование. Когда ее у меня забрали, дочка только-только родилась. Уверена, она даже не видела мое фото. Зато я видела, знала, как выглядит моя дочь. Подруга говорит, что Полина — вылитая я. Жаль только, дочка никогда этого не узнает. Как и того, как сильно я её люблю.
По пути, увидев знакомый подъезд, зачем-то зашла к другу Пашке. Он много лет работал участковым, а когда-то был влюбленным в меня одноклассником.
Пашка ничуть не изменился за прошедшие годы, был все таким же худым и подтянутым, с орлиным носом и ясными, почти прозрачными глазами. Минуты две смотрел на меня, то ли не узнавая, то ли не находя слов, но, наконец, отмер. Отложил в сторону газету, отставил красную кружку с надписью «Лучшему менту на свете», которую ему я и дарила семь лет назад и поднялся со старого продавленного стула. В воздухе кружила бестолковая муха, противно жужжа и надоедая до ужаса. Пыльное окно в паутине было закрыто, наверное, с тех пор как я уехала, и дышать в этой душной комнатке оказалось совершенно невозможно.
— Мотылькова, ты ли это? — воскликнул друг так, будто на самом деле не признал.
Но я вроде и не особенно изменилась. Похудела немного, отрастила натуральный цвет волос и.… да и всё, в общем-то.
— Я, кто ж еще... будто не узнал, — буркнула и чуть улыбнулась.
— Ну наконец-то... вернулась. Я уж и не ждал, думал куда еще подашься... — сказал так, что не возникло сомнений — не ждал.
И правда не ждал, надеялся, что никогда не вернусь в родной город.
— Подамся, Паша! Обязательно подамся. Нужно только все дела уладить. Да и Андрюха говорит, нечего мне тут делать.
Мы вышли на улицу. Небо заволокло тучами и вот-вот обещал начаться свежий летний дождь.
— Андрюха твой... — Пашка сплюнул, но я покачала головой, давая понять, что не намерена развивать эту тему. — Есть где жить?
— Да есть одна знакомая, ты ее не знаешь, у нее комната в коммуналке сдаётся. Туда и пойду.
— Коммуналка? — он сморщился так, будто я сказала что-то совсем неприличное.