С досады прикусила губу, стараясь не разреветься. Сама себе запретила думать о том, что будет потом.
«Жить, Женя, надо здесь и сейчас. Пока живется. Завтра может вообще не настать. И что теперь, перестать дышать заранее?» — вспомнились слова папы. Его слова вообще не раз меня спасали в неволе и после, когда я была уверена, что больше меня здесь ничего не держит. Только раз дала слабину и то на моем пути тут же появился Дед. И поди разбери, к счастью или же напротив?.. Раньше я точно знала, что это мне так повезло, а теперь?
Задумавшись, не сразу заметила, что Богдан уже вовсю спешит ко мне, сияя, словно новогодняя елка. Улыбнулась, заметив на его левой щеке забавную ямочку. В свете горящих фонариков над пристанью выглядело это так мило, что мне вдруг показалось, будто все это происходит не со мной вовсе.
— Готово, леди! Яхта ждет только нас, снимайте ваши туфельки, иначе вы рискуете слишком быстро свернуть себе шею. А мы только-только познакомились. Не хотелось бы потерять вас так быстро...
Я с сомнением осмотрела качавшийся мостик. Богдан же понял мои сомнения по-своему.
— Ну не на руках же мне вас нести? — лукаво прищурился мой спутник, явно ожидая одобрения.
— Нет, конечно... — улыбнулась и с большим удовольствием стянула с себя надоевшие лодочки.
Земля оказалась холодной. Еще бы... ступила на мостик, в отличие от земли оказавшийся теплым и очень приятным.
Богдан взял меня за руку. Ладонь его оказалась такой же теплой, но в отличие от мостика, весьма крепкой.
Теплоход покачивался на волнах, призывно моргая яркими гирляндами, словно приглашая нас присоединиться.
Огляделась, не заметив еще желающих прокатиться с ветерком.
— А... разве мы одни... — запнулась и слегка дрожащим голосом продолжила, — поедем?
Воронов пожал плечами, легко подхватил меня за талию и повел к причалу.
— Надеюсь вы не слишком против, что я выкупил судно на пару часиков?
Я несмело улыбнулась, понимая, что отступать глупо. Теплоход — значит теплоход.
— Придется покататься, раз уж вам пришла охота тащить с собой шампанское и это ведро, — кивнула на тару с икрой, впервые в жизни почувствовав себя буржуем, честное слово.
Отчалили от берега под негромкий гудок. На палубе зазвучала приятная музыка и только сейчас я вдруг поняла, что это все не сон. Этот вечер и правда происходит со мной, словно в кино.
Только представьте: вечер, звезды на лунном небосводе освещают путь, прокладывая блестящую дорожку на зеркальной глади воды... нежная мелодия разливается в воздухе... мимо проплывают тёмные силуэты деревьев, кронами улетающие ввысь неба... а рядом совершенно фантастический мужчина с ямочкой на левой щеке с улыбкой змея-искусителя разливает по бокалам игристое вино.
Никогда прежде у меня не было романтических свиданий и прогулок под луной. Моя дочь появилась на свет в результате сделки с начальником колонии, где из всей прелюдии к отношениям была плитка шоколада, а из романтичной обстановки кабинет с облупленными стенами и продавленным диваном. Герман тоже никогда не отличался особой восторженностью. Лучшим романтическим вечером для него служил грубоватый интим в ванной, после него плотный ужин и совместный просмотр какого-нибудь добротного боевичка. В общем как вы понимаете мне было от чего потерять голову.
Лёгкий ветерок растрепал так тщательно уложенные волосы и вдруг я почувствовала себя рядом с Богданом замарашкой, случайно попавшей на бал. Кто я и кто он? Мало того, что я бывшая зэчка, человек без роду без племени, без образования и собственной жизни, так еще и веду самую настоящую охоту на него...
Не могу. Не хочу... Господи, я не хочу, но не могу отказаться от задания.
— О чем задумалась? — перешел на «ты» Воронов, и я с улыбкой качнула головой.
— Так... просто очень красиво вокруг, не находишь?
— Да, вечер как никогда располагает к романтике. Тем более рядом с такой красивой девушкой. Потанцуем?
Потанцуем, милый, потанцуем... нам с тобой еще танцевать и танцевать, пока я не оставлю тебя ни с чем.
Поднялась, слегка качаясь то ли от небольшой качки, то ли от выпитого шампанского, позволила увести себя на середину палубы и очень порадовалась, что могу спрятать лицо от Воронова хотя бы сейчас. Потому что была уверена, что еще немного и Богдан все поймет по одному только моему взгляду.
5
Вечер переставал быть томным.
Танец наш все больше напоминал интимный. Ведь Богдан все ближе прижимался ко мне разгоряченным телом. И я почувствовала вдруг, что краснею. Как девчонка краснею всего лишь от тепла чужого, одетого, заметьте, тела. Так, нужно что-то делать, пока он не завалил меня прямо здесь. Вот уже и дыхание хрипловатое над ухом, или... Что это? Он поет что ли?