Тамара принялась тискать меня, словно котенка, и я даже покраснела, краем глаза заметив того самого парня из вагона, что толкнул меня накануне. Он с легкой усмешкой взирал на наши объятья, и я сразу же высвободилась из цепкого Томиного захвата.
— Пойдем отсюда, — буркнула подруге, и та сразу поняла, что со мной что-то не так.
— Бука ты, Женька... Посмотри, какая красота вокруг, а ты, чуть что, сразу ворчать.
Я улыбнулась, и мы, взявшись за руки, словно младшеклассницы, направились к стоянке такси.
— Есть хочешь? — спросила Тома, и я кивнула.
Она указала на очередную тошниловку, но я замахала руками. Нет уж, увольте. Еще бы пиццу куда ни шло, но все эти бургеры не для меня.
— Странная ты все же, Женька. Я готовить не люблю, а тут такая красота, дешево и вкусно. Ладно уж... Что предлагаешь?
— Предлагаю что-нибудь приготовить, иначе у меня желудок в трубочку свернется.
— Да без проблем, — согласилась она. — Только у меня условие. Готовкой у нас будешь заниматься ты. Я уже наготовилась в свое время...
Я кивнула, намекая, что помню её историю, и Томка похлопала меня по плечу.
— Ну что, подруга... Теперь у нас совсем другая жизнь начнется.
Я незаметно поморщилась, но с улыбкой ответила:
— Надеюсь...
***
Жила Тамара на Васильевском острове. Пока добирались, я вовсю таращилась в грязное окно такси, стараясь запомнить эти эмоции и ощущения как что-то, чем можно будет спасаться в моменты грусти.
На первый взгляд Питер мне понравился. На второй тоже.
Казалось, что он живой, хотя, наверное, так и было на самом деле. Город со своей историей, бедами и тяжелой судьбой.
Но все равно он будто светился изнутри, вдыхая в меня свежесть Невы и даря ощущение спокойствия и надежды, что уж тут-то я обрету что-то лучшее, чем предательство и ложь.
Казалось, что мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Ну или я влюбилась... Город-то мне ничего не обещал.
Дом Томы — старая пятиэтажка — утопал в зелени. Под окнами яркими красками цвели палисадники: в цветах утопали маленькие клумбы в окружении разноцветных камней, журчал кособокий фонтанчик, и всюду стояли симпатичные витые скамейки, на которые кто-то посадил старые и потрепанные, но оттого еще более милые мягкие игрушки.
— Красивый двор, — любуясь стараниями жильцов, я даже не сразу поняла, что стою так уже некоторое время.
Тамара меня не торопила, давая насладиться чем-то по-настоящему добрым и красивым. Такая редкость в наше время.
— Ага, сама всякий раз, как прохожу, так и стою-любуюсь. Наш двор, между прочим, по району первое место занял. Даже в газете писали.
Мы еще немного постояли, щурясь от яркого солнца, и наконец вошли в подъезд, оказавшийся таким же образцово-показательным, как и двор. Чистый, со свежевыкрашенными стенами и горшками с цветами на подоконнике.
Тома жила на втором этаже в маленькой двухкомнатной квартире.
— Ну... — она развела руками. — Вот и пришли. Квартира у меня небольшая, но зато уютная. Располагайся. Комнату я тебе приготовила, сейчас поешь что-нибудь, и можешь отдыхать. В поезде не больно-то выспишься.
Я кивнула, соглашаясь. Пока ехала, каждый час просыпалась и осоловело косилась по сторонам, соображая, где я. Понятное дело, что высыпанию это никак не способствовало, и сейчас я просто валилась с ног.
Первым делом, конечно же, отправилась в душ, где долго-долго стояла под прохладными струями воды, смывая дорожную усталость.
Выйдя из душа, с удовольствием уловила аромат кофе и яичницы. Тома хлопотала на кухне, ожидая меня.
— Ну вот, а говорила, что не готовишь, — усмехнувшись, я приступила к яичнице.
— Так-то это ж разве готовка? Так, баловство... Да и вообще — это я в первый и последний раз, — лукаво улыбнулась Тома.
После того как мы позавтракали, она достала рюмки и початую бутылку красного вина.
— С ума сошла! Утро...Да и не пью я.
— А кто здесь пьет? — возмущенно воскликнула Тома. — А за встречу сам бог велел. Да и спать будешь лучше.
С этим я поспорить не могла, а потому составила Томе компанию и отправилась отдыхать. Но спалось, против ожидания, мне так себе...
Проснулась солнечным днем от фразы:
«Мотылькова Евгения Сергеевна... к семи годам и семи месяцам... общего... привести в исполнение...»
***
Вскочила вся в поту, с немым криком на губах. Руки тряслись, во рту пересохло, к горлу подступила тошнота, и я ринулась в туалет.