По правде говоря, парня того я не очень-то и любила и расставание перенесла практически безболезненно, только самолюбие было задето. Но это у каждой глупой девчонки так. Мы и встречались-то недолго, да и вообще он был не в моем вкусе. Вот только и я, как оказалось, была не в его, и он, в отличие от меня, не преминул мне об этом сказать.
Вова был моим первым парнем, познакомились мы в общежитии универа, где отмечали чей-то день рождения, и после праздника он вызвался проводить меня домой. Мне все это было в диковинку, ему — нет. Он умело ухаживал, быстро покорив мое неискушенное девичье сердце, но также быстро и слился.
Я и переживала-то больше по поводу того, что не того парня выбрала для первой любви, сам он также быстро меня разочаровал, как и покорил. В общем, обычная история, каких тысячи, и жалела я лишь о своей потерянной невинности. А Вове пожелала долгих лет жизни и ходить от меня за километр.
Так что поездка мне была нужна скорее для поднятия самооценки и духа.
Брат до последнего не знал о Ялте, потому что я заранее предвидела, что он будет против. Да не просто против, а наверняка осатанеет, когда узнает, что младшая сестра отправилась «наводить порядки», как он выражался. Первую часть выражения я намеренно игнорировала. Андрей был старше меня всего на восемь лет, но почему-то искренне считал, что может мною командовать, как захочет.
И это при том, что я жила с ним под одной крышей всего ничего. Каких-то полтора года. До этого три года провела в интернате, куда меня отправили сразу после смерти отца. Почему-то тогда Андрюшенька не удосужился взять опекунство, а весьма весело проводил время в клубах, почувствовав неожиданно обрушившуюся на него свободу. Он прекрасно жил один в родительской трешке, водил туда друзей и не думал, каково мне, домашней девчонке, в интернате.
Что уж с ним случилось полтора года назад, я не знаю, но когда мне было семнадцать, брат-таки оформил это самое опекунство и забрал меня домой.
Маму свою я не помнила, она умерла, когда мне было всего три года, а вот к отцу моя привязанность не знала границ, поэтому его уход после несчастного случая, а точнее, страшной аварии на дороге, унесшей несколько жизней, я переживала очень тяжело.
Андрей всегда был, что называется, «оторви и брось», и отец не скрывал, что любит меня больше. В частности, за то, что я была послушной и ласковой девочкой. Никогда его не расстраивала, не приносила проблем, хорошо училась и умела готовить и убирать в доме, в отличие от братца.
Андрей по этому поводу всегда ужасно бесился и с отцом имел очень напряженные отношения. Вот поэтому его смерть папы и не потрясла так, как меня. В двадцать один год Андрей разом избавился от надоедавшего отца, заставлявшего его учиться в универе, от опостылевшей меня, раздражавшей его одним своим видом, и вообще от всех хлопот. Бабушка по маминой линии меня брать отказалась, ссылаясь на плохое здоровье, а сам папа был детдомовским, так что никому я оказалась не нужна.
***
Я научилась выживать самостоятельно, не ждала помощи от других, была ответственной и трудолюбивой, но даже этого брату было мало. Когда я приехала домой, Андрей тут же принялся меня третировать, учить жизни, будто не сам вчера захламил всю квартиру пустыми бутылками и такими же пустыми собутыльниками. Вдруг начал ходить в церковь и мучил меня многочасовыми чтениями Библии. Хорошо хоть на горохе стоять не заставлял. В общем, вел себя как истинный шизофреник.
Но все равно дома было лучше, чем в интернате, и я старалась лишний раз не раздражать брата. Надеялась в дальнейшем разменять нашу трешку на две однушки и зажить спокойно. Дома я наконец-то почувствовала свободу, расцвела и зажила полной жизнью. Очень гордилась тем, что бесплатно поступила в лучший универ в городе и окончила первый курс с отличием. Научилась ходить на каблуках и носить платья, хотя до этого была абсолютной и убежденной пацанкой.
Познакомилась с Наташкой, которая показала мне все дискотеки города, это происходило в те дни, когда брат работал в ночные смены, и вообще «сделала из меня человека». Это её слова, не мои. В общем, брата я побаивалась и, если и гуляла с друзьями и Вовой, то только в его отсутствие, в остальное же время прилежно сидела дома, выполняя нехитрую «женскую работу» и читала книги. Образцовая сестра.
И именно поэтому я до самого выхода молчала про поездку, но шило в мешке не утаишь. Вначале Андрей громко кричал, держа дверь спиной, чтобы я не могла выйти. Потом все же не выдержал, решил просто поговорить, апеллируя к Библии и моему греховному падению, но я была неумолима. Билеты на поезд куплены, номер в гостинице снят, вот-вот подъедет подруга — что еще надо для счастья? Я весь год работала, откладывая на ноутбук, но Наташка уверила меня, что ноутбуков у меня еще будет вагон и маленькая тележка, а отдых нужен здесь и сейчас.