Брайан вернулся в машину и отправил ориентировку на слежку. Это всё, на что он мог рассчитывать здесь: Мартинес не забрал вещи, а значит, он вернётся. Из города он не сбежит из-за Норы — исключено. Она его слабое место. И она очень больна, чтобы бежать с ним. К тому же после того, что узнала сегодня, побоится.
В департамент Брайан приехал, когда прислали смену на слежку. Вторую половину дня он провёл за сведением доказательной базы, поэтому в больницу смог приехать, только когда уже начало темнеть. Первым делом он зашёл к врачу узнать о самочувствии Вивиан.
— Проявился небольшой отёк лёгкого, и она провела ночь в реанимации, но сейчас уже лучше. Я назначил лечение.
— То есть ей лучше остаться?
— Теоретически, конечно, да, но… Здесь она в постоянном беспокойстве, и это сказывается на общем состоянии. Мне кажется, сейчас ей будет лучше отдыхать в домашней обстановке. Самое сложное уже позади.
Брайан кивнул. Грудь ему стянуло тяжестью. Доктор отдал ему подробную инструкцию по лечению.
— И... эм… она спрашивала о вас, детектив.
Он ничего не ответил, молча прочитал листок, кое-что уточнил, а потом пошёл в палату. Вивиан спала, прижав к себе ноги. В комнате не было света. Он сел рядом, осторожно погладил её по руке. Бедная, бедная Вивиан…
— Брайан? — Она спросила это раньше, чем открыла глаза. Может, и не спала вовсе. Или начинала привыкать.
— Здравствуйте, Вивиан. Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — ответила она. Подобралась повыше и села боком к подушке, потёрла лицо ладонями. — Бывало и хуже. Я… думала, что вы больше не придёте. Простите, если я вас задела своими словами, мне очень жаль, я не знала…
— Вивиан. Вам не за что просить прощения. Доктор вас выписал, одежда на тумбочке. Я пока принесу кресло, чтобы довезти вас до машины.
Когда он был уже у двери, она спросила:
— Вы отвезёте меня домой?
Он остановился, повернулся. Вивиан тоже повернулась к нему. В сумерках она выглядела по-другому, сгладились следы прошедших дней, и можно было просто притвориться, что ничего не произошло. Можно было. Но хотелось ли? Брайан подумал, что люди мастерски умеют всё испоганить, но Бог всегда найдёт путь.
— Я отвезу вас к себе, у меня квартира в Бикон Хилл, и есть свободная комната, — ответил он.
— Но я не… я не уверена, что…
— Вам не за чем бояться меня, Вивиан.
Он зажёг свет. Она это заметила, повела головой, но не знала, что сказать, только подтянула одеяло повыше. Брайан вернулся обратно к стулу, сел.
— Я вам кое-что расскажу.
Он сцепил ладони в замок и прикусил губу. Несколько секунд молчал, потом вздохнул и всё же заговорил.
— Мой отец любил охотиться на кроликов. Обычно он брал с собой меня или Ирвина, это мой младший брат. Лучше было поехать охотиться, потому что тот, кто оставался дома, потом срезал шкурки с убитых кроликов. Довольно паршивое занятие, сложно было потом есть это мясо. Но срезать шкурки нужно было хорошо, за каждую ошибку отец бил. А бил он… с упоением, в основном кожаным ремнём с металлической бляхой. Поэтому я часто находил причину, чтобы остаться дома и отправить на охоту Ирвина. Однажды мама себя плохо чувствовала, и я остался, чтобы о ней заботиться. Мне только исполнилось восемнадцать, а Ирвин перешёл в выпускной класс. В тот день он вернулся без отца, с ним был полицейский. Он сказал, что на охоте произошёл несчастный случай, ружьё у отца было старым, и, вероятно, в этом всё дело. Но я знал, что это был не несчастный случай. Я смотрел на брата, а он смотрел на меня, и мы оба знали, но взглядом условились никогда об этом не говорить.
Брайан замолчал. Он никому никогда не рассказывал об этом, и руки его похолодели. Вивиан беспокойно перебирала пальцами одеяло.
— Вы думаете, что... сами должны были это сделать? — спросила она дрожащим голосом.
— У Ирвина развилась психическая болезнь, и… однажды, несколько лет спустя, он пришёл ко мне во время приступа. И он сказал мне: знаешь, Брайан, мне было страшно каждый день, каждый сраный день, почему ты не сделал этого? И всё, что я мог ответить: прости меня, Ирвин.
Он подался вперёд, но не стал касаться её, сказал: