Решение о моем уходе окончательно оформилось зимой 2012-го. На Рождество мысли переросли в убеждение. «Я собираюсь уйти». «Почему?»—
спросила Кэти, моя жена. «Я не выдержу еще одного такого поражения, как год назад, — ответил я. — Надеюсь, в этот раз нам удастся
выиграть чемпионат и дойти до финала одного из кубков. На этом можно будет поставить точку».
Кэти старалась прийти в себя после утраты — ее сестра Бриджет ушла из жизни в октябре. Вскоре жена согласилась, что я принял верное решение.
Кэти полагала, что мне удастся прожить дольше, если я отойду от футбола. Согласно контракту, я должен был уведомить клуб об уходе по
окончании сезона не позднее 31 марта.
Так совпало, что в феврале мне позвонил Дэвид Гилл и предложил встретиться. «Готов поспорить, он уходит с поста исполнительного
директора»,— предположил я. «Или тебя собираются уволить», — ответила Кэти. Моя версия оказалась правильной. Дэвид сообщил, что этот
сезон будет для него последним. «Черт возьми, Дэвид!»— выругался я. И тут же рассказал, что пришел к аналогичному решению.
Через несколько дней Дэвид предупредил, что скоро со мной свяжутся Глейзеры. Я уверил Джоэла Глейзера, что мое решение не имеет ничего
общего с уходом Дэвида. Я рассказал, что определился еще перед Рождеством, и объяснил причину: смерть сестры Кэти подкосила нашу семью.
Жена чувствовала себя одинокой. Я поблагодарил Джоэла за поддержку. В ответ он сказал «спасибо» за проделанную работу.
Поняв, что мое решение окончательное, разговор перешел на тему преемника. Мы единогласно сошлись на кандидатуре Дэвида Мойеса.
Через некоторое время Мойес обсудил с Глейзерами возможность перехода в «Юнайтед». Глейзерам было важно, чтобы слухи о моем уходе не
стали достоянием общественности. Они хотели провести смену тренеров за пару дней.
Шотландцам свойственен крепкий дух. Если они и покидают Родину, то только ради того, чтобы добиться успеха. Мы хотим не перечеркнуть
прошлое, а сделать себя сильнее в будущем. И так шотландцы ведут себя в любой точке Земли — особенно в США и Канаде. Подобный дух
присутствует и у меня.
Дэвиду, как любому шотландцу, не занимать чувства юмора. Во время работы, правда, мы серьезно относимся к поставленным задачам. Я считаю
ответственность ценнейшим качеством. Люди частенько говорят мне: «Я ни разу не видел твою улыбку во время игр». На что я обычно отвечаю: «Я
здесь, чтобы выигрывать матчи, а не улыбаться».
Молодой Дэвид Мойес
Дэвид чем-то похож на меня. Я знал его семью. Под руководством его отца я выступал за «Драмчапэл». Семья Мойесов очень дружная. Конечно,
это не повод нанимать кого-то на должность, но на таком высоком посту и такая характеристика играет большую роль. Я покинул «Драмчапэл» в
1957-м, когда Дэвид-старший был еще совсем молод. Так что здесь нет никакой теории заговора — я просто знаком с их семьей.
Мойес пришелся Глейзерам по душе. Они сразу отметили прямоту Дэвида. Не каждый сможет быть честен по отношению к самому себе. И, по
правде, я не собирался менять его убеждения. Зачем вмешиваться в клубные дела после 27 лет работы на тренерском мостике? Пора уже оставить
эту часть жизни позади. К тому же Дэвид продолжит укреплять наши традиции. У него отлично получается раскрывать талантливых игроков. Да и
его «Эвертон» блистал, когда у клуба были деньги на высококлассных футболистов.
Я пообещал себе, что не стану грустить из-за выхода на пенсию. Ничего не поделаешь. На восьмом десятке легко упустить себя, потерять здоровье
— как физическое, так и душевное. Вот почему я ищу новые вызовы и не собираюсь впадать в спячку.
Сложнее всего было сообщить об уходе работникам клуба на специальном собрании, организованном на нашей базе в Кэррингтоне. Помню, как
услышал сочувствующие вздохи во время рассказа о трагедии с сестрой Кэти.
Слухи начали распространяться за день до официального заявления. Я скрывал все даже от родного брата Мартина. Приходилось считаться с
ситуацией на Нью-Йоркской фондовой бирже. Утечка информации скомпрометировала нескольких людей, которым я прежде доверял1.
В среду, 8 мая, я собрал весь тренерский штаб в комнате для видеоанализа, работников клуба — в столовой, а игроков — в раздевалке.
Официальное заявление появилось на сайте еще до того, как как я вошел в раздевалку. Но мобильники были под запретом, так как я хотел
сообщить об уходе лично, на тренировочной площадке. В воздухе витало ощущение чего-то важного.
Я сказал игрокам: «Надеюсь, никто не обидится, ведь многие думают, что я останусь». До этого мы передали, к примеру, Синдзи Кагаве и
Робину ван Перси, что в ближайшее время я никуда не уйду. И на тот момент я говорил правду. «Времена меняются, — продолжил я. — Смерть
сестры моей жены сильно повлияла на нас. К тому же я хочу уйти победителем. И я уйду победителем!»
Некоторые были шокированы. «Сходите сегодня на скачки, развейтесь, — посоветовал я. — Увидимся в четверг!»Я дал игрокам отдых, чтобы
они съездили в Честер. Все об этом знали. Это было частью нашего плана. Я не хотел, чтобы люди считали моих футболистов бессердечными,
потому что они поехали развлекаться в день прощания со мной. Поэтому поездка была запланирована за неделю до этого.
Футболисты последовали совету босса
Затем я поднялся наверх и передал свое решение тренерскому штабу. Все зааплодировали. «Наконец-то избавились от тебя», — заметили
некоторые из присутствовавших.
Если сравнивать, футболисты выглядели куда более озадаченными. Их терзали сомнения: «Полюбит ли меня новый тренер? Буду ли я выступать
за «МЮ» в следующем сезоне?»Тренеры же думали: «Похоже, настал и мой черед». И вот пришло время покончить с объяснениями и собраться
с мыслями.
Я решил отправиться домой — иначе на меня набросились бы СМИ. Не хотелось встретить толпу журналистов у ворот Кэррингтона.
Я заперся дома. Мой адвокат Джейсон и Лин постоянно отправляли мне сообщения. СМС-ки от Лин приходили каждые 15 минут. Новость о моем
уходе красовалась на первых полосах как минимум 38 газет со всего света, включая «Нью-Йорк таймс». Британские издания выходили с 10- и 12-
страничными приложениями.
Газеты писали обо мне в льстивых тонах. Я ссорился с некоторыми СМИ, но никогда не держал на них зла. Знаю, журналисты находятся под
постоянным давлением. Они должны состязаться с интернетом, «Фейсбуком», «Твиттером» и многими-многими другими сетями, в то время как
над твоей головой маячит еще и редактор. Это непростая работа.
Однако несмотря на все разногласия, журналисты оказались незлопамятными. Они по достоинству оценили мои выступления на пресс-
конференциях. Мне даже прислали подарки: торт в виде фена и бутылку прекрасного вина2. Я был в восторге.
«Фен Фергюсона» — британский фразеологизм, обозначающий головомойку. Считается, что первым его использовал Марк Хьюз, ученик сэра
Алекса. Мол, экс-тренер «МЮ» любил стоять напротив игрока и орать ему в лицо до тех пор, пока все волосы у того не улягутся, словно от
укладки феном.
Перед матчем с «Суонси» на стадионе играла композиция «Мой путь» Фрэнка Синатры и «Незабываемая» Нэта Кинга Коула. Мы выиграли так,