Я не знаю, уволил бы Нед ради меня полицейского в торговом центре. У меня нет доказательств того, что полицейский из торгового центра меня преследует — моя тупая задница забыла сумочку в комнате отдыха в бутике, — но полицейский из торгового центра может иметь скриншоты моего профиля. Если он знает мое имя пользователя, велика вероятность, что у него есть реальные доказательства моих выходок.
Будет ли это беспокоить Неда?
Нет. Нед ни в чем меня не обвинил; он знает, что мы не встречаемся.
И все же я не удивлюсь, если его чувства все еще будут задеты.
— Так приятно снова тебя видеть, но мне пора идти. Напомните, как вас зовут, офицер? — спрашиваю я с фальшивой добротой.
— Офицер Гейнс, — говорит он. Он кладет руки на бедра рядом со своим электрошокером, гордо напоминая мне, что он вооружен. Что за гребаная шутка. — Тебе лучше это запомнить.
Я смеюсь, игнорируя его маленькое оружие. Это даже не электрошокер.
Его язык скользит по губам. Я сдерживаю гримасу. Я представляю, как полицейский в торговом центре пьет бутылку с ядом, которую дал мне Крейв. Возможно, у полицейского в торговом центре начнется приступ кашля, и я буду рядом с ним, чтобы предложить ему еще — спортивного напитка.
— Вот, — я бы сказала. — Это заставит вас чувствовать себя лучше.
Затем грустный маленький полицейский торгового центра ползал бы по полу, его легкие и горло сжимались, отчаянно нуждаясь в противоядии. Я бы знала, что это я, вся я, кто испустил свой последний вздох. Я Я бы села ему на лицо, и он бы ахнул в мою киску. Его бы задушил так называемый ребенок.
Я иду мимо полицейского к кассе перед антикварным магазином, взяв с собой ночную рубашку.
Возможно, я больше похожа на Крейва, чем мне хотелось бы признать.
Глава 13
Крейв
Той ночью я жду в углу подвала. Плечи Рэй расправляются, напрягаются сильнее, чем обычно, в попытке стать больше, чем она есть на самом деле.
Должно быть, она снова пытается вырваться вперед. Умная девочка.
Я дергаю металлическую молнию на передней части маски. Глаза Рэй блестят, очарованные моими губами.
— Привет, малышка, — говорю я.
Легкое дыхание наполняет ее легкие, намек на ее желание. Наверное, странно слышать эти слова — малышка. Женщина без отца. Маленькая. О ней заботятся. Но не так, как она себе представляла. Не так, как она хотела.
Каждый палец один за другим медленно ослабляет ремешок ее сумочки. Она опускает хватку так, что ее рука оказывается под объективом камеры, а записывающий глаз остается прикованным ко мне.
— Владелец торгового центра собирается предоставить мне доказательства ДНК, — говорит она. — Я собираюсь сдать анализы.
— О?
— Это докажет, что Майкл Холл — мой отец.
Я смутно подумываю задаться вопросом, почему она думает, что Нед может получить ее доказательства таким образом, но самое интересное то, что она думает, что опережает меня.
Тем не менее, я не могу удержаться, чтобы не трахнуться с ней.
— Молодец, — говорю я.
Она скрещивает руки.
— Что это должно означать?
— Я говорил такие вещи о том, что твоя мать — шлюха, которая с тобой связывается, — говорю я. — Ты позволила этому забраться тебе в голову. Я ни хрена не знаю ни о тебе, ни о твоей матери. Зачем мне знать, является ли Майкл Холл твоим отцом или нет?
Ее веки трепещут. Ее губы приоткрываются, открываются шире, чтобы что-то сказать, а затем смыкаются.
Я ухмыляюсь. Я ломаю ее фасад, по одному кусочку за раз.
— Ты такой придурок, — говорит она.
— И все же ты продолжаешь сюда возвращаться, — говорю я. — Так скажи мне, малышка. Какова настоящая причина, по которой ты здесь?
Она делает паузу на мгновение, тщательно подбирая слова.
— Как я уже сказала, я собираюсь доказать, что ты не прав.
— Всегда доказываю неправоту людей, — говорю я. — Ты хочешь доказать, что я ошибаюсь насчет твоего кровного родства с мертвецом? — мои ботинки с глухим стуком приближаются.. Ее руки прижаты к бокам. Я вкладываю свой вес в каждый шаг, мое присутствие ощущается как гул. — Но есть что-то еще, не так ли?
Она твердо стоит на месте, не сдается. Эхо моих шагов разносится по подвалу. Ее глаза следят за мной, пока она обдумывает свой следующий шаг.
Я останавливаюсь прямо перед ней. Я так близко, что могу дышать на нее. Она облизывает губы.
— Мы устраиваем здесь вечеринку в честь годовщины убийства-самоубийства, — говорит она.
— Юбилейная вечеринка, — говорю я с удовольствием. Я провожу ладонями по ее плечам. Она дрожит.
— Я подумала, что ты захочешь это знать.
— Тогда я не буду планировать никаких убийств на эту ночь, — поддразниваю я. — Разве что… твоим гостям понравится представление?
Она замирает, затем продолжает: — Вечеринка в годовщину всех шести смертей. Галлоуэи и Холлы.
Она думает, что тогда вытащит убийцу. Я щелкаю челюстью.
— Как умно, — говорю я. Я сжимаю ее плечи. Она избегает моего взгляда, но ее грудь расширяется; она не может не наклониться к моим прикосновениям. — Еще одно оправдание, которое ты придумываешь себе. Ложная причина объяснить, почему ты здесь, — кладу палец в перчатке ей под подбородок, поднимая ее, пока она наконец не смотрит в мои закрытые сеткой глаза.
В этой маске она не может видеть меня, а я не могу видеть ее по-настоящему. Это уместно. Однажды я раскрою себя. Тогда у нее не будет оправданий. Она не сможет лгать самой себе.
— Ты знаешь настоящую причину, по которой ты здесь, — шепчу я. — Не так ли?
Ее глаза скользят по моим. Я могу представить это с ее точки зрения: темные, похожие на пещеры глазницы; фигура; существо; то, что, как вы знаете, должно выглядеть по-человечески; что-то, что, как вы знаете, дышит и истекает кровью, как и вы; болезненная фантазия; монстр, которого вы хотите сексуально; и ты говоришь себе, что все в порядке, потому что, по крайней мере, он ненастоящий.
Я сжимаю ее горло ровно настолько, чтобы напомнить ей о ее месте. Она стонет, пораженная прикосновением, и ее стон сочится похотью. Она встает на цыпочки.
— Ты знаешь, чего хочешь, — говорю я.
Она облизывает губы, находя в себе силы.
— Если ты думаешь, что знаешь, чего я хочу, тогда возьми меня, — торгуется она хриплым голосом. — Возьми меня так, как хочешь.
Внутри меня течет тепло, словно порыв тепла от двигателя автомобиля. Девушка пытается вернуть себе верх. Чтобы доказать, что она может контролировать меня своей сексуальностью, как контролирует всех остальных. Она знает, что мне тоже нравится контролировать ситуацию, но она думает, что если именно она добровольно отдаст мне это, то сможет манипулировать мной в ответ.
Я тоже точно знаю, как ее слепить. Мне нравится эта игра с ней.
— Попроси об этом, — требую я.
Эти туманные карие глаза моргают на меня, дрожа от желания. Затем все ее тело дрожит, усиливаясь, притворяясь только для меня.
— Пожалуйста, — шепчет она.
Я остаюсь неподвижным.
— Ты возьмешь от меня то, что хочешь? — она добавляет. Она тянет мои руки в перчатках. — Крейв?
Я отпускаю ее шею. Она тут же опускается на колени. Она шарит вокруг, ползет, как собака.
— Пожалуйста, — говорит она.
— Используйте полные предложения. Я не могу тебя так понять, — огрызаюсь я.