— Здесь нет привидений, верно? — я толкаю Неда в плечо. — Только не говори мне, что ты напуган.
— Я оставляю мертвых в покое, — он кладет вейп-ручку обратно в карман. — Хотя это забавно. Этот автобусный тур смерти обычно приезжал из Вегаса. Они использовали дом Гэллоуэев в качестве одной из остановок для убийств.
— И ты это позволил?
— Мы, конечно, атаковали и не пустили их внутрь. Гид рассказала историю, затем они сфотографировались перед ней, как будто было забавно видеть место, где шесть человек были либо убиты, либо покончили с собой.
Мои плечи напрягаются, сквозь них просачивается раздражение. Всем всегда так легко принять «факты» дела и ни в чем не сомневаться. Особенно такому хорошему человеку, как Нед.
— Возможно, эти люди хотели увидеть дом, потому что это не было убийство-самоубийство, — говорю я. — Возможно, полиция что-то скрывает.
Челюсть Неда подергивается. Он изучает меня, его голубые глаза внезапно становятся холодными.
— Мой брат работает на шерифа, — говорит он. — Здешние правоохранительные органы делают все возможное, Рэйвен. Они здесь, чтобы защитить нас.
Не Рэй. Не «красавица». Рэйвен.
— Люди имеют право знать, что произошло, — говорю я.
— И мой долг «поступать правильно», — говорит он. — И это включает в себя постоянное уважение к правоохранительным органам.
Кажется, я впервые наконец-то вижу настоящего Неда, мужчину, который действительно заботится о чем-то настолько, чтобы оставить свое жизнерадостное отношение ко всему на второй план. Мужчина, который хочет обеспечить безопасность людей, даже если для этого придется спорить со мной.
Я вздрагиваю и возвращаю себя в настоящее.
— Я буду честна, — тихо говорю я. Нед выпрямляется, его глаза снова блестят и полны беспокойства. — Я лично заинтересована в этом доме. Дело не в том, что я хочу туда пойти. Просто…
Я на минуту задумываюсь. Если я скажу Неду правду, что мой отец — одна из предполагаемых жертв убийства-самоубийства, это объяснит, почему я не могу отпустить прошлое. Но тогда Нед может в конце концов понять, что я использую его, чтобы подобраться поближе к дому, что единственная причина, по которой я вообще нахожусь в торговом центре, — это мой отец.
Мне почти стыдно за ложь, которую я собираюсь ему сказать, но сколько бы раз он ни ел мою киску, моя личная жизнь — не его дело.
— Это мой проект, — говорю я. — Подкаст. Нераскрытые дела, понимаешь? Настоящее преступление. Сейчас очень популярно.
— Дело раскрыто.
Я вежливо смеюсь, затем заправляю волосы за уши, делая вид, что это ничего особенного. Я поправляю юбку и чулки. Глаза Неда следят за моими движениями.
— У меня есть друг, который знал пару, которая там погибла, — говорю я.
Его остекленевшие глаза прикованы к моим ногам.
— А, ладно.
— Ты знаешь, Холлов? — он кивает. Я продолжаю: — Ты тогда был поблизости, верно?
— Да, но я ехал в университет. Я не тратил много времени на местные новости.
Как я и подозревала: бесполезно, я внутренне усмехаюсь.
— Но ты прожил здесь всю свою жизнь, верно? — спрашиваю я, пробуя другую тактику.
— Да.
— Может быть, ты поможешь мне найти местных жителей для интервью. Люди, которые были здесь поблизости. Может быть, даже кто-то, кто знал Майкла Холла лично.
— Я должен познакомить тебя со своей племянницей.
— Она живет здесь?
Он кивает.
— И она называет себя Экспертом по криминалистике Пахрумп.
Уголки моих губ приподнимаются в знак признательности.
— Честно говоря, я приму любую помощь, которую смогу получить.
— Ты позволишь мне пригласить тебя куда-нибудь на этот раз? — внезапно спрашивает он.
Неду за сорок, и все же, несмотря на свой возраст, он не привык к случайному сексу. Несмотря на то, что мы встречаемся уже в четвертый раз, он все еще считает, что нам нужно встречаться. Он из тех мужчин, которые понравились бы моей матери. Мужчина постарше, который может позаботиться обо мне.
Но я никогда не была девушкой, которую можно приглашать на семейные ужины.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Может быть, на следующей неделе, — говорю я. Я сжимаю его плечо, и он краснеет. — Мне пора, — я подмигиваю. — Ты уже заставил меня работать сверхурочно!
Он смущенно чешет затылок.
— Увидимся завтра?
— Конечно.
Прежде чем зайти внутрь, я оборачиваюсь через плечо. Я представляю тень за занавесками в доме Гэллоуэев. Странная фигура наблюдает за мной. Ждет меня.
Я пожимаю плечами, затем захожу в торговый центр.
Глава 3
Крейв
Девушка находит свой образец поведения. Работа в торговом центре. Домой, к ее квартире. Знакомство с ее завоеваниями. Снова вернуться к работе. Пятнадцатиминутные перерывы, чтобы поглазеть на Дом Галлоуэй, очарованный потенциальной истиной, запертой внутри этих высохших стен.
Я изучаю ее из одного из окон второго этажа. Рэй опирается на стену торгового центра и пишет текстовые сообщения на своем телефоне — вероятно, свайпает вправо на своего следующего ценного партнера. Ветер пустыни треплет ее волосы, а торговый центр парит позади нее, словно прутья клетки. Ее подбородок поднимается, и я мысленно вижу ее прямо перед собой: эти пыльно-карие глаза, вглядывающиеся в этот дом, ищущие так усердно, что она не видит меня в окне, смотрящего на нее сверху вниз.
Я тоже ее не вижу. Я вижу себя.
Мешок с мясом стонет под моим ботинком. Я перемещаю свой вес. Маска прилипает к моему лицу, впитывая пот. Кожа плотно облегает мою голову, прозрачный материал закрывает глаза, а на рту застегивается молния. Мои пальцы в кожаных перчатках барабанят по ткани маски, пока я обдумываю эту ситуацию.
Рэй стоит здесь. В моем родном городе. Так близко, что я мог бы выбежать из дома, схватить ее и швырнуть головой о тротуар, если бы захотел.
— Я люблю… — искажает мешок с мясом, глядя на другое тело в комнате: будущий труп, который слишком похож на мешок с мясом. На этом этапе игры, тела всегда извергают ерунду. Иногда это забавно.
Но сейчас я отвлекаюсь. Я знал, что Рэй переезжает в Пахрамп. Я знал, что она найдет дом. Я не думал, что она начнет работать в чертовом торговом центре. Я хотел, чтобы она была рядом, но не так чертовски близко. Во всяком случае, пока нет.
— Я люблю тебя, — задыхается мешок с мясом. Я опускаюсь на колени поверх его ног, прямо за пределами видимости из окна. Я напрягаю бедра, готовясь войти. Кровь и слизь покрывают задницу, а пушистые волосы вокруг нее слиплись от выделений. Тело скулит. Дело не в поле или физическом удовольствии от акта. Речь идет о знании того, что я все контролирую, и мешок с мясом принадлежит мне. Точно так же, как однажды я воспользуюсь Рэй.
Лохматые шторы с цветочным принтом на окне закрывают мне обзор. Я думаю, Рэй все еще здесь и смотрит на дом.
Когда-то она тоже прибегнет к использованию и убийству человеческого тела. Так же, как и сейчас.
Тело плачет, и я засовываю свой член внутрь. Меня окружает теплая полость, трение окутывает меня болью тела.
Я снова наклоняю голову к окну.
— Я люблю тебя, — кричит мешок с мясом от каждого приступа боли, исходящего от моего члена. — Клянусь, я всегда любил тебя…