Марина и Лиза уже как полчаса о чем-то беседуют на садовых качелях. Роберт поднялся в кабинет с Лешей.
Алексей
Обсудив с Робертом небольшое расширение его комплекса, которое он планирует осенью, я оставил его в кабинете, совершить пару важных для него звонков. Спустился вниз, замечая Маришку и Лизу в тени. Дана с Ксюшей вообще не оказалось на территории. И не надо никому объяснять, где они. А вот Ангелина одна, наслаждается солнцем, лежа на шезлонге с прикрытыми глазами. И это мое самое сильное искушение. Испытание, в которое меня окунула моя же женщина, позвав Ангела с нами. Она мое самое сильное испытание, искушение, с которым я должен неустанно бороться. Вот только не пойму, за что меня так наказывают, посылая мне это испытание, с которым уже практически невозможно бороться. У девушки красивое тело. Плавные линии, все на своих местах, округлые бедра, небольшая упругая грудь, которая, черт бы ее... слегка выделяет соски через мокрый купальник. Ни одного изъяна на молодом теле. И даже небольшой шрам на бедре в виде латинской буквы v, кажется прекрасным. Никогда не засматривался на молодых девушек и не воспринимал их как женщин. Для меня они были просто дети. Но эта девочка, переворачивает во мне сознание и вытягивает что-то плохое. То, чего не должно быть в голове взрослого мужчины! Она ворвалась в мою голову, разрушая годами сложенные убеждения! Закрываю глаза, в очередной раз, пытаясь стряхнуть с себя все это. Только ни хрена не выходит! Она перед глазами у меня стоит, как будто и не закрывал глаза вовсе, каждый ее изгиб, кожа молочная, нежная, волосы шелковые. А ведь у меня почти получилось забыться. А эта совместная поездка все вернула назад, и даже хуже сделала.
- Алексей Дмитриевич. Не хорошо засматриваться на юных особ, - приводит меня в себя голос Ксении. Спасительный голос, который заставляет меня оторваться от Ангела. Поворачиваюсь к ней. А она уже одетая, полностью собранная, смотрит на меня, прищуривая хитрые, лисьи глаза.
- Я не засматривался на нее.
- Ой, да ладно, мне то можешь не лгать, я хорошо знаю этот взгляд.
- Значит, плохо знаешь, - злюсь я, только потому что эта женщина видит меня насквозь.
- Леш. Я же не сказала что это плохо. Ты как мужчина просто обязан обращать внимание на красивых девушек. У нормальных мужчин этот инстинкт заложен природой, - усмехается она, подмигивая мне. - Только Дану не говори, что я так думаю.
- Ксения, ну что ты несешь. Она же ребенок еще.
- Да ладно. Не ребенок она уже. Это молодая девушка. Моя мама вышла замуж в ее возрасте. А через год родила.
- И? К чему ты это говоришь? - не понимаю я.
- Да ни к чему. Я имею в виду, смотри, да не засматривайся. А то Марине расскажу, - смеется, хлопая меня по плечу. Она всматривается в мои глаза. Хочет еще что-то сказать. И видимо уже что-то серьезное, потому что Ксюша престает улыбаться. Но ее останавливает подошедший к нам Дан. Прощается со мной, похлопывая по плечу, предлагает заходить нам с Мариной почаще. Хватает Ксению за завязки ее платья на шее, и тянет за собой, говоря, что еще не разобрался с ней по поводу ее вызывающего купальника. И всегда строптивая, не позволяющая собой управлять женщина, идет следом за ним довольная как кошка. И я понимаю, что мы с ней никогда не были предназначены друг для друга.
Всю дорогу домой я был сосредоточен на дороге. Марина утомилась и дремала, откинув голову на спинку сидения. А Лина просто смотрела в окно, не отрывая от него взгляда. И на лице ее читалась какая-то неподдельная печаль. А мне безумно интересно стало, о чем грустит девочка. Что ее тревожит? Но я не мог позволить себе с ней заговорить. Минимум общения с ней. Вот моя цель на ближайшие дни.
Дома, Ангелина после душа тут же закрылась в комнате. И у меня сложилось ощущение, что она тоже избегает меня. Как только мы легли в постель, Маришка прижалась ко мне всем телом. Водя пальчиками по моей груди, забираясь под резинку боксеров, шаловливо играет пальчиками. Между нами ничего не было уже больше недели. Я зашивался на работе и ночью меня ни на что не хватало, ни сил, ни желания. Смотрю в ее уже затуманенные от желания глаза, и понимаю, от чего я так сегодня реагировал на тело Лины. Мне просто нужен секс, разрядка, я попросту голодный. Всего лишь нужно утолить этот голод с женщиной, которая со мной, насладиться ей сполна, выбить из себя всю эту блажь хорошим сексом. Поднимаюсь с кровати, осматривая призывное тело Марины, которое жаждет продолжение, снимаю боксеры. Резко переворачиваю Марину на живот, приподнимая бедра вверх. Она вскрикивает немного, от неожиданности. Но ей нравится. Спину сильнее прогибает, опуская голову на подушку, и бедра в моих руках еще выше приподнимает. Задираю подол ее комбинации, осматриваю в меру округлые бедра, поглаживаю попку, которой она немного виляет от нетерпения. Возбуждение приходит после того как я запускаю руку в ее уже влажную киску, немного массирую клитор, а она тихо стонет от удовольствия. Убираю руку и незамедлительно вхожу в ее податливое тело, одним толчком до упора, смотря на то, как Марина прикусывает губы, чтобы не закричать. Делаю несколько плавных толчков для того чтобы она привыкла к ощущениям. Ускоряю ритм, и уже трахаю ее по полной, не сбавляя темп, ударяясь об ее упругие бедра, создавая характерные шлепки, сильнее и сильнее, впиваясь одной рукой в ее бедра, а другой, поглаживая ее взмокшую спину, чувствую, что Марина уже близка к оргазму. Мышцы ее лона сжимаются, и она уже не может сдерживать стон, вжимает лицо в подушку, заглушая вопли удовольствия. А я не могу! Возбуждение есть. Желание тоже. А разрядка даже не близится. Что бл*** со мной сегодня не так?! Эта женщина всегда доставляла мне удовольствие. Останавливаюсь. Также резко поднимаю ее за плечи. Сам ложусь на кровать.