Лера брала от молодости и красоты всё возможное, выжимала пользу из ситуации по максимуму, до последней капли. Софи была ещё по сути ребёнком. Домашней, книжной девочкой, витающей в облаках, со всех сторон защищённой любовью семьи, поддержкой родителей.
Максим, который столкнулся с реальностью слишком рано и привык к тому, что всего можно добиться только упорным трудом, был уверен, что ему не по пути ни с Лерой, ни с Софи.
Если в глазах Леры при встречах он читал вожделение, то во взгляде Софи - искреннее, неподдельное восхищение. Он знал, что понравился ей во время той, первой поездки, и скрыть она этого не умела, хотя, к счастью, никогда не проявляла ни инициативы, ни назойливости. Максим также знал, что после смены они все разъедутся по домам и заживут прежней жизнью, не вспоминая друг о друге.
Во время сегодняшней поездки и соревнований Максим видел, что Софи надеется на внимание с его стороны, потому и окружил себя стеной холода. Несколько раз наткнувшись на эту стену, Софи как-то потухла и сникла. Максим понимал, что она очень расстроилась, видимо, даже возлагала надежды на эту поездку, но он твёрдо решил не морочить голову малышке.
Вот и сейчас Максим сидел у прохода, надев наушники и прикрыв глаза, с нетерпением ожидая конца поездки. Однако время от времени он всё же бросал из-под ресниц взгляды на сидящую впереди Софи, потому первый заметил неладное.
Похоже, её сильно укачало, потому что глаза её помутнели и выражали всё вселенское страдание, а лицо было почти зелёного цвета. Девчонка боялась признаться в своей беде и держалась из последних сил, глядя в окно.
Быстро убрав телефон в карман, Максим крикнул водителю:
- Остановите!
Встал, схватил Софи за руку и быстро потащил к выходу из автобуса. Ехать оставалось километров семь. Ничего, дойдут пешком. Это лучше, чем если Софи прополощет перед всеми, и она потом будет вечно переживать, что так всех «подвела».
- Иван, Лиза, мы пешком пойдём. Я позвоню Виктору Евгеньевичу, - успел сказать Максим от двери и махнул рукой водителю, чтобы ехал дальше.
Автобус скрылся за поворотом. Максим успел увидеть в окне удивлённые лица Ваньки и Лизы. Софи стояла рядом с Максимом и глубоко дышала. К ней постепенно возвращался нормальный цвет лица. Она достала из рюкзака маленькую бутылку с водой, с жадностью попила. Потом нашла жвачку, сунула в рот пару подушечек.
- И мне дай, жадина, - улыбнулся Максим. Он хотел, чтобы она не переживала и не стеснялась.
Вспыхнув, Софи протянула ему всю упаковку. Она начала приходить в себя.
- Идти можешь? Голова не кружится? - спросил Максим.
- Могу. Уже всё хорошо, спасибо тебе. Если бы не ты, я бы опозорилась.
- Тогда пойдём потихоньку.
- А ты точно знаешь дорогу, Максим?
- Знаю, не переживай. Не заблудимся. Тут просто негде плутать, дорога идёт через поля.
- Так здо́рово! А я вообще не ориентируюсь, особенно, на природе. Потому сегодня во время ориентирования от Лизы не отходила ни на шаг.
Максиму вдруг стало стыдно, что он так нарочито избегал сегодня Софи. Оказывается, ей было страшно в лесу, но она никому не призналась, как и в автобусе потом. Бедная девочка.
- Почему мне ничего не сказала? Я же был капитаном команды, - проворчал Максим, сворачивая на тропинку, которая шла параллельно дороге и увлекая Софи за собой.
- Потому и не сказала, чтобы не отвлекать тебя от капитанства, - соврала Софи, не моргнув глазом.
Значит, врать умеет. Не сказала: «Ты меня игнорировал, делал вид, что мы не знакомы, а я гордая, и назло тебе свои уши отморожу».
Некоторое время они шли молча, а потом Софи увидела колонку с водой и остановилась.
- Я хочу умыться, можно?
- Можно, конечно! Пойдём.
Максим нажимал на рычаг колонки, а Софи умывалась, периодически смешно отпрыгивая, чтобы не промочить ноги.
- Я тоже умоюсь, пожалуй, - сказал Максим, улыбаясь. Почему-то ему всё время хотелось улыбаться, и он не боялся выглядеть глупо перед Софи.
- Давай, я подержу рычаг, - с энтузиазмом предложила Софи.
- Да я и сам могу...
- Нет, давай я! - настойчиво сказала она и почти повисла на рычаге, чтобы опустить его. Вода пошла, и Максим с удовольствием плескался, фыркая и смеясь.
Как это совместное умывание было непохоже на один вечерний приём душа... Словно из другой жизни. Максиму казалось, что он очищается от всего сомнительного и неправильного, что с ним произошло.