– А теперь? Что вам снится?
Девушка вдруг застыла, её глаза, будто заволокло воском.
– Теперь мне ничего не снится.
Она встала и отвернулась. Я заметил на её шее, у позвоночника, красное пятнышко в форме полумесяца.
– Почему вы приходите сюда, Николай? Почему ходите по кладбищу и вглядываетесь в кресты? Там за забором суета, кипящая и бурлящая жизнь. Люди любят жизнь, любят эмоции, чувства, страсти. Стоит им на минутку задуматься о том, что это может прекратиться и им становится плохо, неудобно. А вы? Почему вы другой? Что с вами не так?
– Сам не знаю. Я часто задумываюсь о смерти, наверное, поэтому прихожу сюда.
– Задумываетесь как там? А? За гробовой доской. Считаете это романтичным? Смотрите на фото молоденьких девушек на плитах и воображаете, что они полны страсти, хотя и мёртвые. Нет! – её лицо вдруг изменилось, в глазах блеснули слёзы, брови нахмурились, а на лбу и висках вздулись венки, – Там нет розовых пони, нет облачков с летающими по ним ангелками. Есть только тьма! А перед этим боль и нестерпимый ужас!
Я почувствовал, как холодок пробежался по коже. За могильными плитами, кустами и деревьями снова зашевелились тёмные силуэты, а в голове возник шёпоток.
– Нет, Николай, вам не понять смерть, даже не пытайтесь. Потому что, чтобы её понять, нужно умереть самому. Готовы ли вы на это? Думаю нет.
Мне стало совсем не по себе. Я подумал, что чем-то обидел собеседницу.
– Простите, Мила! Если я что-то сказал или сделал…
– Сделали? Что вы сделали, Николай? Почему вы приходите на кладбище? Почему смотрите на могильные плиты и кресты?
– Я не знаю, не знаю, правда!
– Знание, память… Это то что отличает живое от не живого. Если вы не знаете, может вы не живы?
Она посмотрела за кроны деревьев, затем на меня, улыбнулась и молча ушла. Я даже не пытался её остановить.
Тьма наступала очень быстро. Всю дорогу домой, я замечал её движение под крышами домов, около фонарных столбов и киосков. Я слышал её шорок и тихий шёпоток, похожий на змеиное шипение.
Я долго не мог заснуть, всё вглядывался во тьму. Мне представлялись разные жуткие твари, которые могли обитать в ней, которые только и ждали, чтобы выпрыгнуть и схватить меня, загрызть и утащить в своё жуткое логово. Пролежав так не менее трёх часов, я всё же заснул.
Но и во сне тьма продолжила мучать меня. Я слышал жуткие голоса, твердившие об убийстве. Снова я видел тот же самый сон. Снова я шёл за Милой со стамеской в руке. На этот раз я видел, как убиваю её, как втыкаю стамеску в шею, около позвоночника. Я видел, как девушка упала на землю, а я точно хищный зверь утаскиваю её во тьму. Я чувствовал, как горячая кровь омыла мои руки, слышал, как моя жертва умирала. Я чувствовал, как пульсировала кровь в венах, как разгоралась похоть. Я насиловал её уже бездыханное тело, а затем бежал куда-то через гаражи, пробирался через кустарник, перелезал через ограду. И оказался на кладбище. Я шёл через могилы. А затем копал, рыл яму руками, будто зверь. Вырыв яму, я бросил в неё окровавленную стамеску. В этот момент я проснулся.
Весь день я думал о своём сне. Он был невероятно реалистичен, будто это действительно происходило. “Может я экстрасенс?” – размышлял я, – “Может, я подключаюсь к сознанию маньяка убившего Милу?”. Я, почему-то, вдруг искренне поверил в свою версию, она объясняла тот факт, что я общался с мёртвой девушкой. Я никогда не верил в фокусы телевизионных шарлатанов-ясновидящих, но верил в необъяснимые вещи, и что они порой происходят.
Я стал искать информацию об экстрасенсорике, но не сказки с телевизионных каналов, а более достоверную информацию: заметки в газетах, сообщения о необычных происшествиях в интернете, сбывшиеся предсказания и так далее. Но чем больше я копал, тем яснее начинал понимать, что в этом мире нет места чудесам. Все случаи проявления сверхъестественного, стоило копнуть глубже, оказывались лишь чьим-то само пиаром или мошенничеством. В конце концов, я совершенно отчаялся и бросил это занятие. Моими источниками информации так и остались слова таинственной девушки и жуткие сны. С этим я мириться не мог и я решил отыскать единственного человека, который мог пролить свет на всю эту запутанную историю – Семёна Валентиновича.
Я не знал где искать мужчину, поэтому поставил перед собой задачу – выяснить это любой ценой. Для начала я снова отправился на кладбище, чтобы посмотреть фамилию Милы, которая, по идее должна была совпасть с фамилией её отца.
Кладбище уже окончательно потеряло, для меня, свой былой антураж, теперь это было жуткое и таинственное место, совершенно враждебное мне. Я быстро шагал вдоль оградок и крестов, стараясь не смотреть на неприветливые лица на портретах покойников.