Я долго блуждал, пока не нашёл то самое место. Небольшой холмик у забора в самом дальнем углу кладбища давно порос травой. Я разрыл холмик и обнаружил под ним жуткий инструмент. Стамеска покрылась ржавчиной, но всё же я смог различить на её поверхности пятна засохшей почерневшей крови. Дрожащей рукой я сжал рукоять. Вдруг перед глазами побелело, и я увидел звёздочки, как после сильного удара по голове.
В голове стали возникать образы. Я видел Семёна Валентиновича сидящего за столом и разливающего водку по рюмкам, видел, как он протягивает мне одну из рюмок. Видел перед собою газовую плиту, я выкручивал флажки конфорок на полную. Снова видел Милу, её мёртвое лицо, пустые глаза и окровавленную шею. И тут я вдруг всё понял! Я никакой не экстрасенс, а убийца! Это я убил девушку, а затем и её родителей. Чтобы отец Милы не искал меня, я разыскал мужчину и инсценировал его самоубийство. Одного я не мог понять, почему я всё забыл.
Очнувшись, я снова услышал знакомый шёпот. Я отрыл глаза и увидел гаснущее оранжевое небо. Я лежал около старинного склепа со стамеской в руке. Вначале я не заметил, но затем понял, что из тёмного провал склепа на меня кто-то смотрит. От нахлынувшего ужаса сердце сжалось и сковало болью грудь. Я быстро поднялся и уставился на того кто разглядывал меня. У существа была бледная кожа, спутанные длинные волосы и глаза с белой поволокой. Из прогнивших губ сочилась тёмная жидкость. Вместо рук у твари были веретенообразные отростки или щупальца, а ноги были короткие, как будто ступни крепились сразу к тазу. Где-то глубоко внутри я понимал, что происходит что-то странное, ненормальное. Инстинкт самосохранения кричал: “Беги! Спасайся!”. Но холодный ужас сковал мышцы, парализовал, отняв возможность двигаться и говорить. Вдруг существо двинулось, и мои инстинкты всё же победили. Я рванул с места что есть мочи и бежал так быстро, как никогда раньше. Я до сих пор не знаю, что это было и как это существо связано со всей этой историей. А может мне всё это только привиделось?
Я бежал и бежал до тех пор, пока не наткнулся на полицейский участок. Я обо всём рассказал и отдал стамеску.
***
– Ну, а дальше вы, наверное, и сами знаете. Была экспертиза, врачи сказали, что у меня шизофрения и поместили меня сюда.
– Да, Николай, это мне известно. – Следователь что-то записал в блокнот. – В протоколе сказано, что вы всё делали в одиночку. Это соответствует действительности? Может, вы ещё что-то вспомнили?
– Нет, а почему вы спрашиваете?
– Николай, прошу, если у вас были сообщники, то расскажите мне.
– Нет, их не было. – Николай Птахин так сжал кулаки, что ногти впились в ладони до крови. – Так что, всё-таки произошло? Я здесь полтора года и вдруг вы приходите и расспрашиваете!
– Хватит! – сказал врач, обращаясь к следователю, – Достаточно. Сергей Вячеславович, давайте оставим Николая, ему нельзя волноваться. Отойдёмте на пару слов.
– Не волнуйтесь, Николай. Всё хорошо.
Следователь и врач вышли из палаты. Врач закрыл дверь и посмотрел через окошечко, не подслушивает ли кто из пациентов.
– Спасибо, понимаете, стоит задеть одного и тут будет паника. Он сейчас на препаратах, недавно был рецидив. Вы узнали, что хотели?
– По сути – нет. Его показания не изменились. Скажите, а он точно не врёт? Меня интересует ваше личное мнение.
– Нет. У него действительно психическое расстройство. Он верит в то, что говорит и ничего толком не помнит о своей прошлой жизни. К тому же он сам пришёл к вам и сдался, разве не так? Зачем человек будет приходить в участок, чтобы признаться в убийстве, если его даже не ищут?
– Ну, к примеру, если он кого-то покрывает.
– Не думаю, он интроверт. Я уверен, что у него было мало друзей. Он сам говорит, что у него ни разу не было отношений с противоположным полом.
– Да уж. Детство у него было не из лёгких. Родители религиозники, консерваторы, запрещали ему всё. То нельзя, это нельзя. Вот и свихнулся парень.
– Так бывает. С запретами нужно быть очень осторожным. Запреты строят в голове барьеры. В пору созревания, человек желает их все разрушить, но, не зная как это сделать, бывает, замыкается в себе. Юноша не может нормально жить и общаться со сверстниками. Это ведёт к появлению различных проблем, которые нарастают с возрастом, словно снежный ком, словно гнойник, который может лопнуть в любой момент. И, бывает, он лопается, да ещё с таким треском!
– Только подумаешь, и дрожь берёт. Какое-то коротенькое слово, незначительное дело, может привести к таким страшным последствиям! Поругал ребёнка – вырос маньяк. Запретил что-то – мир получил ещё одного насильника. Как же быть? Вообще не учить детей, не ругать их? Не наказывать?