Она заметно покраснела. Раскрыла глаза и отвела лицо в сторону, пряча его во взъерошенных волосах.
— Как… ты захочешь, — девушка проглотила ком. — Если захочешь, и если не против, то… мы, наверное, можем. Ну, в смысле, если я тебе нравлюсь. Если я в процессе стану тебе симпатична. Тогда, наверное. Ты… ты мне нравишься, конечно, очень, если честно, — она опустила взгляд на пол. — Прямо очень. Потому что… я тебя пожелала. Именно тебя. Я о тебе мечтала. Но я понимаю, если не понравлюсь сходу — это нормально. Но если в какой-то момент понравлюсь, то… то да.
— Я понял, — Дерек кивнул. — Я скажу тебе о том, что я чувствую, когда мы с тобой немного сблизимся.
Не скажет — мужчина с глухой усмешкой прекрасно это понимал. Потому что такое… расстроит хозяйку. Сделает её отношение к нему непредсказуемо хуже, потому что она явно рассчитывала на секс. Рассчитывала на близость, на ласку.
Молодой человек внимательно осмотрел её тело. Хрупкое, немного угловатое, костлявое. Грудь, похоже, второго размера. Длинные пальцы на квадратных, бледных ладонях, прозрачные ноготки. Явно небольшой размер ноги, длинная, тонкая шея. Она… не была уродливой — совсем. Но и стереотипно красивой Эллен тоже было сложно назвать. Овечьи волосы приковывали внимание, вызывали лёгкое недоумение. Овальное лицо в целом выглядело довольно приятно, губы на нём нельзя было назвать ни пухлыми, ни тонкими — нечто среднее. Прямой нос, в профиль кажущийся чуть-чуть крупнее, чем нужно, хотя в анфас — в самый раз. Довольно длинные тёмные ресницы, брови с небольшим, но чётким заломом. Мисс Хартман… вполне себе симпатичная девочка на любителя. Вот только именно что на любителя. Угловатых, странных, пугливых овец.
И Дерек не был таким любителем. Он ещё сам не понимал, что ему нравилось, но точно был уверен, что не такое. Тело хотелось видеть плотнее и круглее, причёску — более женственной и без впечатления, что её носительницу ударило током. Взгляд — более сладкий, без раскрытых круглых глаз, будто девушка не знала, как тут оказалась, не понимала, куда попала.
— А я… тебе нравлюсь, скажи? — вдруг спросила Эллен и с надеждой повела брови. — Хотя бы… хотя бы немного? В смысле, я… симпатична? Внешне.
— Конечно, — сквозь зубы соврал молодой человек. — У тебя приятная внешность.
— Спасибо, — девушка вновь раскраснелась и довольно кивнула. Судя по всему, ей очень, очень хотелось это услышать. Услышать, как мужчина мечты говорит, что она нравится. — Мне так приятно.
— Расскажи, где ты живёшь, в каком районе. Насколько криминален этот район? — попытался сменить тему Дерек.
— Я живу в доме, практически в центре. Мой домик — это часть меня, — мисс Хартман наивно улыбнулась. — Моё убежище. Вокруг небольшой садик, но он зарос… ты поймёшь, когда увидишь, поэтому мне хотелось привести его в порядок.
— Я понял, — мужчина натянуто улыбнулся. — Полагаю, увижу его сегодня?
— Да, я думаю, да, — она оживлённо кивнула. — И… ещё у меня одна просьба будет. В последнее время, ночами, меня мучают кошмары. Я постоянно просыпаюсь, много ворочаюсь, не могу успокоиться. Мог бы ты иногда со мной лежать? Периодически. Мне кажется, если кто-то будет рядом, мне полегчает, и этот странный невроз со временем пройдёт.
— Как скажете, — Дерек прищурился. Тело захватило странное протестное чувство, словно его заказали даже не как мужа, а как няньку. Подать блинчик, подержать за ручку, полежать перед сном… Правда, он старался силой воли подавить в себе это чувство. Нет резона портить отношения со своей хозяйкой — ведь могут начаться реальные приказы. Приказы, за которыми не последует никакого счастья.
— Я подготовила тебе комнату, — она вновь подняла неловкий взгляд от пола. — Не знаю, правда, понравится тебе или нет, но я старалась делать стильно и нейтрально. Надеюсь, тебе там будет комфортно. Надеюсь… тебе со мной понравится. Я довольно тихая соседка, много работаю, долго сплю. У тебя будет много свободного времени и… душевное спокойствие. Я не буду тебя заставлять… а ещё не буду засыпать лишними просьбами. Обещаю.
— Мне очень приятно, — Дерек вновь фальшиво улыбнулся. — Спасибо.
В какой-то момент улыбка на её лице стала такой тошнотворно-приторной, что хотелось бросить какую-нибудь двусмысленную фразу, но Хартман держался. «Убери эту улыбку, меня сейчас стошнит от сладости», — думал он, сцепив зубы. Приторно-вежливая, приторно-милая, приторно-улыбчивая и неловкая.