— Ты опять в магазин? Опять за молоком и всяким таким? — глаза почти скрылись меж век с длинными светлыми ресницами.
— Я сказал, что мне нужно пройтись, проветриться, — Дерек поджал губы. Он ненавидел отпрашиваться. Ненавидел предупреждать, проситься на прогулку, как ребёнок, но сделать ничего с этим не мог. Как и со своей участью.
— Прикольно. Меня не отпускали, — Виола встала, отряхнула платье и склонила голову в сторону. — Ну как ты? Терпение на исходе?
— Неприятный вопрос, — он усмехнулся и прошёл мимо. — На самом деле лучше, чем могло бы быть. Ты обещала рассказать мне про слепые пятна моих блоков памяти. Почему я так избирательно помню историю, а не всё, что было на самом деле? Почему ничего не знаю о возможности продления жизни, о возможности так или иначе покинуть роль раба?
— А кому выгодно давать тебе такие знания? — девушка подняла одну бровь. — Никому, это только вредит, вот их и нет. А... о чувствах поговорить не хочешь? Мы, вроде бы, собирались учиться чувствовать. — Она слегка насупилась.
— Сейчас меня интересуют другие легальные способы получения свободы, помимо смерти госпожи, — Хартман вздохнул. — Интересуют сильнее всего, немного больше чувств. Рассказывай.
— Нет других способов, — Виола раздражённо отвернулась. — Только если, я не знаю, ты тайно заработаешь пять миллионов долларов, принесёшь их своей хозяйке и скажешь, чтобы выпустила тебя взамен денег. И то, скорее всего, она поржёт и скажет, что ты… ну… того. Пока ты раб, деньги, которые ты заработал, — её деньги. Отнимет, ты не вякнешь. Понимаешь? Так что работать, пока она над тобой висит, как дамоклов меч, — тупая затея.
— Хорошо, — ему не понравился её ответ. Дерек сложил руки на груди и прищурился, глядя в лицо новой подруге. — А что тогда не тупая затея? Если исключить вариант смерти. Если не думать о нём.
— Шантажировать её, — взгляд становился жутким. — Любым способом. И делать это должен не ты, а кто-нибудь ещё, над кем она не имеет власти. Тогда, может, сработает и так, но это опасно. Плюс ко всему я не совсем понимаю, отчего ты так не хочешь её кончины.
— На данный момент она мне ничего не сделала, — мужчина закатил глаза. — Человек не должен умирать просто за то, что хотел помощи по дому, это ненормально.
— Дерек, она хотела не помощи по дому, она хотела раба, — Виола стиснула зубы. — Раба. Если бы ей нужна была уборка, она бы заказала клининг. Заказала бы еды, если бы хотела поесть, в общем, ты понял. Запомни. Любой рабовладелец, если возомнил себя таковым, заслуживает быть на месте раба. Неужели тебе не хотелось заставить её побыть на твоём месте? Готовить тебе еду, обслуживать тебя. Думаю, она бы быстро взбунтовалась. Пришла бы в истерику. Раз так, какого чёрта её оправдывать?
— Ты не знаешь всей ситуации, — Хартман скользнул взглядом по сухому серому асфальту.
— Это ты не знаешь. И не осознаёшь ещё, — девушка вздохнула, затем кивнула сама себе. — На самом деле нас много. Тех, кто освободился от своих хозяев и стал нормальными людьми с нормальными правами. Хочешь, я тебя с ними познакомлю? Мы встречаемся в одном месте и… помогаем таким, как ты. Придумываем решения, ищем компромиссы. Ну? Что скажешь?
— Это кружок по интересам или секта? — Дерек с усмешкой поднял бровь.
— Это — звериная сила, — она оскорблённо выдохнула. — Идём, представишься. Хотя бы раз. Почерпнёшь для себя полезной информации, найдёшь друзей.
Ветер всё усиливался.
— Если честно, я не настроен сейчас говорить с твоими друзьями, но за предложение — спасибо, — вдруг сказал Хартман и сузил глаза. — Полагаю, они попытаются разобраться с заказчиком посредством грубой силы, но сейчас мне такая помощь не нужна. Повторюсь: Эллен — не тот человек, кого стоит убивать за её желание. Она просто хотела уборщика. Друга, я не знаю, мужчину, мужа. Да, она меня не привлекает, но между нами ничего и нет. Да, меня раздражает тот факт, что я — кухарка-раб, но со мной обращаются весьма уважительно. Не знаю, как я буду выглядеть, если просто за узаконенную возможность заказа человека подниму на неё руку, пусть даже чужую. Не думаю, что смогу нормально спать после этого.