Возвратившись в Пэрри-Саунд, Дуг поступил упаковщиком в фирму по производству взрывчатых веществ "Канадиен индастриз" и все свободное время отдавал семье. В чем Дугу повезло на этой взрывоопасной работе, так это в том, что в течение многих лет он работал в ночную смену и потому днем мог наблюдать, как его сын Бобби гоняет по замерзшему Секину хоккейную шайбу. Бобби назвали так в честь его деда, до переезда в Канаду выступавшего в Ирландии за профессиональный футбольный клуб. Вскоре Дуг понял, что его сын унаследовал спортивный характер деда.
Главным событием каждого дня была длившаяся часами игра под условным названием "А ну, отними", в которой участвовали мальчишки из Пэрри-Саунда и Пэрри-Айленда — островка, заселенного преимущественно индейцами. Вместо клюшек индейские мальчишки пользовались изогнутыми ветками деревьев. Смысл игры заключался в том, чтобы отобрать шайбу у любого другого участника и владеть ею как можно дольше. Казалось, что шайба все время находится на клюшке самого маленького из всех-русоволосого Бобби. "Я понятия не имела, что у Бобби такой талант, — признается Арва Орр, — но Дуг увидел сразу и не смущаясь говорил об этом. А по мне, что клюшка, что клюка-все равно". Дуг со смехом вспоминает те времена — начало пятидесятых годов. "Бобби, бывало, мог целый час не уходить со льда, покуда у него лицо не сведет от мороза. Тогда он на носочках коньков перейдет дорогу и пять-десять минут, а то и меньше погреется дома у печки. Мы, бывало, уговариваем: Бобби, не хватит ли на сегодня? Куда там-оглянуться не успеешь, а его уже след простыл-опять по льду носится".
Хоккейная карьера Бобби фактически началась, когда ему исполнилось пять лет и он получил законное право выступать в разряде «малюток» на первенстве Пэрри-Саунда. Бобби успешно прошел через все возрастные группы — «малюток», "малышей", «лилипутов» и "петухов", — причем часто играл сразу в двух группах. "Согласно правилам, — рассказывает Дуг, — если ты выступаешь, скажем, за сборную «малюток», то по приглашению тренера можешь одновременно играть и за сборную «малышей». Как ни странно, Бобби всегда оказывался в составе сразу двух сборных команд". Дуг Орр не может точно припомнить, когда именно он понял, что Бобби всерьез задумался о хоккейной карьере. Дугу кажется, что это произошло, когда Бобби исполнилось девять, а может, десять лет, но не позже.
К тому времени Орры перебрались в новый дом на Грейт-норт роуд. Все холодные зимние месяцы они не пользовались своей гостиной и еще одной соседней комнатой, чтобы хоть как-то снизить расходы на отопление.
К тому же и гаражом, по которому гулял ветер, они тоже не пользовались, потому что не могли купить себе автомобиль. "Да в те времена машина нам была и не нужна, — говорит Дуг. — До всего было рукой подать: жили мы в четверти мили от центра города". Вот Бобби и превратил пустующий гараж в свое собственное «стрельбище». Вот как об этом рассказывает Дут: "У Бобби было свое расписание, которого он придерживался круглый год. Зимой он надевал коньки и дотемна играл в хоккей на реке или в заливе. Его, бывало, зовешь-зовешь, а он является домой к самому ужину. Когда хоккейный сезон кончался, Бобби продолжал тренировки в гараже: минут сорок пять, а то и час отрабатывал броски. К задней стенке гаража был прибит кусок фанеры формой и размерами точно как створ ворот-четыре фута на шесть. Но в длину гараж был около двадцати футов, поэтому Бобби распахивал настежь ворота и бросал шайбу с тротуара, а то и прямо с дороги. Должен сказать, что шайбы у него были необычные: по его просьбе я делал углубления в центре и вкладывал туда свинцовые пластинки, так что весили шайбы вдвое больше нормы. Если тротуар или дорога оказывались недостаточно гладкими, он клал кусок фанеры и бросал с нее. Сидя наверху в гостиной, мы по звуку ударов шайбы могли судить о точности бросков Бобби. Если удары были звонкими, значит, шайбы шли в сетку, а глухие говорили о том, что Бобби мазал. Признаться, вечерами нам это основательно надоедало, куда бы ни попадала шайба.
Катания на коньках и отработки бросков ему, разумеется, было мало. В летний сезон Бобби ежедневно в хорошем темпе пробегал две с половиной мили вокруг нашего холма. Он никогда не бегал днем-только в сумерках, но никогда не говорил, почему так делает. Думаю, он просто стеснялся. Часто Бобби бегал вместе со своим приятелем Нейлом Клермонтом, жившим на нашей улице. Иногда они брали с собой нашего огромного пса- Лабрадора по кличке Рекс. Беда только в том, что Рекс по дороге то и дело затевал драки. Между прочим, Бобби бегал не просто так: он обувал тяжелые рабочие башмаки. После вечерней пробежки Бобби закрывался в гараже и минут двадцать-двадцать пять занимался поднятием тяжестей. Должен сказать, что спал он после всего этого как убитый".
Несмотря на все эти физические упражнения, Бобби был ниже и худощавее всех своих сверстников в Пэрри-Саунде. В двенадцать лет его рост был всего 5 футов два дюйма, а весил он в полном хоккейном облачении только сто десять фунтов. В те дни ребят покрупнее и пожестче ставили в защиту, а хоккеисты поменьше ростом играли в нападении. "Насколько я помню, когда Бобби было лет девять или десять, часть сезона он играл крайним нападающим, — рассказывает Дуг Орр. — Но потом он навсегда перешел в линию защиты. Я так и не понял, чем это было вызвано. Быть может, ему просто там больше нравилось. Как-то я подошел к Бако Макдо-нальду-прежде он играл в НХЛ, а позже тренировал почти все сборные нашего города-и говорю, что-де не лучше ли поставить Бобби в нападение-в центр или на край. Но Бако лишь головой покачал и сказал, что Бобби-прирожденный защитник. Больше я эту тему не затрагивал". Ни у кого не оставалось сомнения, что Бобби-лучший молодой хоккеист Пэрри-Саунда. И действительно, в 1960 году Макдональд предложил двенадцатилетнему Бобби играть за сборную «петухов», составленную в основном из четырнад-цати-пятнадцатилетних подростков.
Бобби выделялся и среди «петухов», дирижируя игрой с линии защиты, когда «петухи» Пэрри-Саунда получили право выступать в отборочных соревнованиях на первенство провинции Онтарио. Великолепно проведя все игры, команда Пэрри-Саунда вышла в финал, где должна была встретиться со сборной Ганнонока, города, стоящего у пролива Святого Лаврентия в трехстах милях от Пэрри-Саунда. Сам Бобби едва ли знал тогда, что именно с игры в Ганноноке Национальная хоккейная лига начала внимательно следить за успехами Роберта Гордона Орра.
В то время НХЛ состояла из шести команд, и по действовавшим тогда правилам любой из этих клубов мог заполучить желторотых четырнадцатилетних пареньков вроде Орра чуть ли не на всю их спортивную жизнь. Стоило, скажем, такому юнцу согласиться играть в любительской команде юниоров одного из клубов НХЛ, как клуб получал право перевести затем молодого хоккеиста в команду, и, чтобы обеспечить приток молодых талантов в свои «инкубаторы», все команды НХЛ с необычайным рвением охотились за двенадцати-тринадцатилетними перспективными хоккеистами. Если «разведчик» клуба НХЛ нападал на след способного двенадцатилетнего крайнего нападающего в каком-либо городке провинции Онтарио, он немедленно извещал об этом свою штаб-квартиру. Два дня спустя полдюжины важных чинов этого клуба нежданно-негаданно появлялись в данном городке, чтобы лично познакомиться с молодым талантом. Если их мнение совпадало с оценкой «разведчика», в казну организации городка, проводящей здесь любительские соревнования, переводилась определенная сумма денег. Это формально не связывало игрока с данным клубом НХЛ, но на деле «долг» мог быть оплачен, когда хоккеисту исполнялось четырнадцать лет.
И так уж вышло, что каждый из трех клубов — "Монреаль канадиенс", "Торонто мэйпл лифе" и "Детройт рэд уингз" — командировал по одному из «разведчиков» на отборочные игры «петухов», а "Бостон брюинс", в то время худшая команда лиги, остававшаяся в этом качестве еще семь последующих лет, направила на поиски молодых талантов целую группу руководителей клуба. В их число входили: ныне покойный президент клуба Вестон У. Адамс-старший, генеральный менеджер Линн Патрик, тренер Милт Шмидт и главные «разведчики»: Гарольд (Плешивый) Коттон и Рене (Птичка) Блейер. Бостонские деятели прибыли в Ганнонок с очевидной целью проверить, а быть может, и завербовать двух четырнадцатилетних игроков из команды Ганнонока- Хиггинса и Итона. Чтобы получше разглядеть Хиггинса и Итона, из которых, быть может, удастся вырастить профессионалов, бостонцы решили рассредоточиться по трибунам скромного катка, а в перерывах собираться за чашкой кофе и обмениваться мнениями.