– Извини, Виталя, я и подумать не мог, что такое может произойти.
– Что это было? – пробормотал я.
– Да ничего, – сказал дед, – соседка из пятой квартиры ходила за банками, услышала шорох и решила, проверить кто там. Увидела тебя и решила, что это мальчишки лазают по чужим подвалам в поисках чего-нибудь ценного. Ну и подкралась. Решила спугнуть.
– Спугнула, – констатировала мама, – дура старая. Вон, какую шишку ребёнок набил.
Затылок болел. Я несколько часов пролежал в кровати. У меня тряслись руки. Наверное, именно после этого случая я стал иногда заикаться. Соседка пришла к нам, извинялась, приносила конфеты и пряники и оказалась вполне милой старушкой. Она была слепая на правый глаз, и он был белым, но при свете дня её лицо не казалось мне таким уж страшным.
Немного оправившись от стресса, я побежал гулять на улицу. В наших дворах, в основном, жили одни старики, поэтому детей во дворах было крайне мало. Мальчишек моего возраста не осталось, после того, как мой друг Стасик переехал с родителями куда-то далеко. В соседних дворах были ребята, но они были гораздо старше и не водились с такой мелочью, как я. Поэтому моим лучшим дворовым другом была соседская девочка – Люда.
Люда была необыкновенной! Она была красивой: у неё были аккуратные каштановые волосы, подстриженные под каре, тёмно-зелёные глаза и лучезарная улыбка. Люда всё время что-то придумывала. То мы карабкались на Эверест, в качестве которого нам служила старая вишня, то плыли на яхте-столе для настольного тенниса по штормовому бушующему морю, а потом пили чай в интеллигентном обществе, состоящем из её кукол и игрушек. Мне было с ней легко и приятно. Мы могли играть весь день напролёт, не замечая ни времени, ни маминых призывов обедать. Иногда Люда приходила к нам, и мы играли у нас дома. Тогда дедушка вешал на стену белую простыню и показывал нам диафильмы с помощью старого прожектора. У нас были разные плёнки, но больше всех остальных нам с Людой нравилась плёнка с диафильмом “Прожорливый башмак”, особенно в дедушкиной озвучке. К ней домой мы никогда не ходили, хотя я очень хотел посмотреть, как она живёт. Каждый раз подруга говорила, что мама будет против. Только потом я узнал, что у неё в семье не всё было благополучно, именно поэтому она весь день проводила на улице.
В тот день Люда уже поджидала меня у столика, за которым старики обычно “забивали козла”.
– Привет, Виталик, – улыбаясь, поздоровалась моя подружка.
– Привет, – пробормотал я печальным голосом.
Я рассказал Люде о том, что со мной произошло. Она сначала сочувствующе смотрела на меня, а потом, под конец истории, расхохоталась.
– Извини! Ты так испугался, но эта бабуля, представляю, как она перепугалась!
Только теперь я понял, что возможно Вероника Александровна, так звали соседку, действительно испугалась не меньше меня. И от этого мне почему-то тоже стало смешно, и я улыбнулся.
Весь остаток дня мы играли на улице с Людой. Когда стало темнеть, мы залезли на старую вишню. Я отковырял большой кусок ароматного древесного клея и умостившись между двумя толстыми ветвями, мы стали жевать его и делиться мечтами.
– А кем ты хочешь работать? – поинтересовалась подруга.
– Я хочу быть врачом. Это очень полезное дело, врачи лечат людей. Моя мама работает медсестрой, ты знаешь. Иногда я бываю у неё на работе и вижу, как работают врачи. Это круто.
– Ох, Виталик, врачи ведь должны быть очень смелыми. Им иногда приходится видеть кровь и разные неприятные вещи.
– Я знаю.
– А ты боишься в ваш подвал спускаться.
– Это другое, – обиделся я.
– Да ладно тебе. Понимаешь, если ты чего-то боишься, нужно просто это перебороть и всё. Многие люди чего-то боятся. К примеру, я раньше боялась высоты. Но потом я залезла на дерево, почти на макушку, и поняла, что это, на самом деле, не так страшно.
– И что ты предлагаешь?
– Давай завтра спустимся в подвал вместе? Я покажу, что всё не так страшно на самом деле, даже весело. В темноте на самом деле нет никаких монстров.
– Ну, – замялся я.
– Ты что так боишься?
– Да ничего я не боюсь! – возмутился я. – Хочешь, значит спустимся!
– Отлично, когда его открывают?
– Он открыт часов с десяти и до пяти вечера, потом Семён Александрович с первого этажа его закрывает. Иногда и раньше.
– Тогда давай во время обеда? Скорее всего, там никого не будет, все будут есть.
– Хорошо, договорились. Ладно, давай, до завтра.
Я развернулся и спрыгнул с дерева. Я ещё раз взглянул на тёмный силуэт подруги, помахал ей и побежал домой.
Всю ночь мне снились кошмары. Я бежал по бесконечным тёмным подвальным коридорам, сам не зная куда, а за мной гнались орды полусгнивших мертвецов. Они рычали, нагоняя меня, пытаясь схватить своими костлявыми пальцами, укусить гнилыми зубами. Но я всё время убегал в последний момент. И вот поднявшись по какой-то ржавой металлической лестнице, я упёрся в закрытую дверь. А внизу уже раздавалось жуткое бормотание и душераздирающие крики. Я видел тени в свете старого светильника, они приближались, и их становилось всё больше. И вот мертвецы появились. Они начали карабкаться по лестнице. Я отбивался ногами, но они всё напирали. Наконец меня схватила серая рука с почерневшими ногтями, и я увидел перед собой открытую пасть с кривыми жёлтыми зубами. Мертвец укусил меня за шею, и… я проснулся, крича от ужаса. Я был весь мокрый с головы до ног, пот лился с меня рекой, вся кровать пропиталась им, будто на меня вылили ведро воды. На крик прибежала мама.