– Мужик, у тебя нет собаки, – усмехнулся друг, который насквозь видел Тима.
– Ну так я это к тому сказал, что не успел ещё её завести и прожить с ней десять лет, как ты явился.
Между тем, девушки облепили брата со всех сторон. Не стесняясь, они бросали на нас похотливые взгляды из-под ресниц, одновременно ощупывая свои достоинства.
– Ты всегда передвигаешься с группой поддержки? – поинтересовался друг, не скрывая веселья в голосе.
– А это, собственно, индивидуальная шоу-программа для моих дорогих гостей. Эти милые барышни не дадут вам и глаза сомкнуть до утра.
Хищницы словно ждали приказа своего вожака. Они медленно отлепились от Тима и направились к нам.
Что ж, угроза звучит весьма заманчиво. Посмотрим, что из этого выйдет.
3
ГЛАВА 3
Правильно мой старик говорил «не умеешь пить, Ильяс, не пей». Какого черта, спрашивается? По одним и тем же граблям пляшешь.
Я смутно помню обстоятельства прошедшей ночи, но кажется после первого литра коньяка, для меня все девушки стали тёмненькими стройными брюнетками, в откровенных костюмах танцовщиц.
До рассвета мы остались с другом в клубе. А наутро Тимур отвёз нас на моей тачке домой. Последнее, что помню, как избавился от рубашки и упал на кровать, лицом в подушку.
Судя по часам на стене, глаза я продрал только к обеду. А ещё я проснулся с диким желанием убивать. Ладно, головная боль, хер бы с ним. А вот какого дьявола я не в своей квартире, а в родительском доме, это уже вопрос к брату. Полагаю, что ленивый зад Тимура был не в восторге тащить нас до двадцатого этажа. И, как всегда, он упростил себе задачу, в очередной раз подставляя меня.
Брата спасёт только если мама не видела меня в таком состоянии, иначе сегодня станет на одного эль-Хади меньше. Не без труда, встал с кровати, и поплёлся к выходу из своей комнаты. В дверях встретил бодрого Тимура.
– У-у-у, – протянул он, улыбаясь, – видок у тебя, не позавидуешь.
Его бодрая физиономия меня раздражала. В отличие от меня, брат выспался, умылся и оделся с иголочки. Недолго думая, схватил брата за грудки и тихо зарычал.
– Расслабься. Мать тебя не видела. Она ещё до нашего приезда с дедом уехала, – брат бросил взгляд на свои наручные часы и продолжил, – дома, кстати, будет где-то через час.
Последние слова подействовали отрезвляюще. Не сдержал облегчённого вздоха. Отпустил брата.
– Дай таблеток.
– У меня нет…проблем с похмельем, – заржал он, отступая от меня, – спроси у Селии, может завалялось чего дома.
Клоун.
С хмурым видом поплёлся к сестре. Несколько раз постучал, но мне не ответили. Решил осторожно войти. Приоткрыл дверь и позвал сестру. Тихо. Слышно только, как вода шумит за дверью, ведущую в ванную. Подошёл к ней и снова постучал.
– Ас, это я! Таблетки от головы есть?! – крикнул ей.
– Ильяс?! Что случилось?! – крикнули в ответ.
– ТАБ-ЛЕТ-КИ! – уже громче и по слогам произнёс я, не собираясь сдаваться.
Не улыбается мне сидеть и ждать два с половиной часа, пока сестра выйдет из душа. Ну нафиг от женских штучек. Возьму таблетки и свалю.
– Голова?!
– ДА.
– На полке с книгами посмотри!
– Ты чудо, – уже тише сказал, но она расслышала.
– Чего? Не слышу!
– Я ушёл!
Резкая боль в голове не позволяла быстро двигаться. Поплёлся к шкафу и открыл полку забитую книгами. Казалось, чихни и все попадает.
Откуда у неё на последнем курсе столько книг? Помню у меня с каждым годом их было все меньше и меньше.
Тянусь к верхней полке, спотыкаюсь о табурет, заваливаюсь всем весом на открытую дверцу шкафа, но успеваю взяться за полку и не упасть. Не успел мой мозг встать на место, как за спиной послышался звук падающих книг.
Твою же мать.
Со злостью пинаю несчастную мебель под ногами и с силой закрываю одну дверцу шкафа. Послышался хлопок, и с полки на мою голову падает очередная книга.
Молодец, Ильяс, пошёл за таблетками от головной боли, и вместо ожидаемого облегчения, получил боль сильнее прежней.
Ругаясь себе под нос, нагнулась и стал собирать упавшие учебники. Среди всей заумной литературы был предмет, который сильно отличался от учебного. Розовая тетрадь в жёстком переплёте, которая и упала на мой затылок. Открыл её, перелистывая страницы. Я был прав, когда подумал, что это тетрадь. Она была исписана на половину. Я открыл её на первой попавшейся странице и стал бегло просматривать строчки ровного почерка сестрёнки.
Не знаю какой черт дёрнул меня сделать это. Но потом я об этом пожалел.