Я улыбаюсь.
– Тогда ты мне поможешь.
– Но почему ты его останавливаешь? Разве ты не хочешь остаться? – нахмурился Уильям.
– Потому что я люблю его. Если есть хоть малейший шанс, что он останется здесь один с окровавленными руками, я не могу этого допустить.
– Когда придет время, я помогу тебе.
– О! – Внезапно я задыхаюсь.
– В чем дело?
Я указываю на лужу жидкости на земле.
– Я думаю, ребенок скоро родится.
Финал
– Ваше высочество, вы должны лечь.
Мои дамы и кормилица толпятся вокруг меня, готовясь к рождению ребенка.
– Еще рано, – я стискиваю зубы и стараюсь не обращать внимания на схватки. – мой муж, я должна его найти.
– Не волнуйся, я найду Калхантиса! – Кричит Уильям из-за двери моей спальни. – Спасибо, что рассказала мне все!
В конце концов я поддаюсь боли и падаю на кровать.
– Король! Найдите короля! – Я кричу на своих дам. – Тащи его сюда!!
Кажется, прошла целая вечность, когда Эдуард наконец входит в мою спальню. Он, пошатываясь, подходит к кровати и целует меня в лоб. Кровь капает с его шеи и пальцев.
– Как поживаешь, любовь моя?
– Ты весь в крови. – Ахаю я. – Где ты был? Ты не…
– Нет, – он сжимает кулак, – этот ублюдок сбежал. – Он направляется обратно к двери. – Не волнуйся, я позову его.
– Эдуард, не надо! Просто останься со мной, – умоляю я сквозь слезы.
– Я должен, – шепчет он, прежде чем направиться к двери.
Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я оттолкнулась от кровати и заковыляла за ним. Я вижу, как Уильям ухаживает на лестнице за тяжело раненным Калхантисом.
– Нам пора идти, – говорит он.
– Ты никуда не пойдешь, – рычит Эдуард, подходя к ним.
– Стой! – Кричу я ему вслед.
– Натали? Что ты делаешь? – Он потрясенно смотрит на меня.
– Пожалуйста, не делай этого, – умоляю я.
Он игнорирует мои слова и нацеливает меч на Уильяма. – Иди, Сейчас же. Или…
– Я бы умер за Кэтрин. – Уильям стоит на своем.
– Я тоже, ради моей королевы. И я бы с радостью убил…
Я стою на коленях от боли, когда они начинают драться. К моему ужасу, вскоре Уиллиам неподвижно лежит на земле. Волна судорог сильно ударила меня, и я осталась задыхаться на холодной, твердой земле.
Мои дамы и кормилицы спешат ко мне. Они гладят меня по спине и по волосам.
– Ты должна тужиться сейчас, Кэтрин, тужься, – убеждают они меня.
Я начинаю давить, и больше не могу сосредоточиться на Битве Эдуарда с Калхантисом. Ужасная боль разрывает мое тело на части, и перед глазами пляшут звезды. Звон мечей стоит у меня в ушах…
Крик нашего ребенка не похож ни на один звук, который я когда-либо слышал. Он подобен солнечному свету, чистому и яркому.
Мои дамы передают ее в мои объятия. Она бледная, окровавленная, маленькая.
– Эдуард….
– Я здесь, – он опускается на колени рядом со мной и берет нашу дочь на руки, – наша маленькая принцесса.
– Эдуард… – я потрясенно смотрю на него, – я все еще здесь.
– Это была правда, – он целует меня в щеку. – Эта история была правдой.
Я бросаю взгляд на два трупа у лестницы. – Эд…
– Я люблю тебя, Натали.
Внезапная волна сильного головокружения накатывает на меня, и мир погружается во тьму.
Первое, что я вижу, когда открываю глаза, – озабоченное лицо матери.
– Натали? – Она трясет меня за руку: – Ты в порядке?
– Мама? – Шепчу я, в горле пересохло, а тело все еще болит.
– Ты упал в обморок, – говорит она мне, – тебе лучше?
Я смотрю в окно на знакомую улицу. Не могу поверить, что я дома. Эдвард теперь совсем один. А что будет с нашим ребенком?
Мимо нашего сада, засунув руки в карманы, прогуливается молодой человек. Я задыхаюсь и, прежде чем осознаю это, бегу вниз по лестнице и через дверь в сад.
– Эдуард! – Кричу я.
Если не считать толстовки и джинсов, он выглядит точно так же, как и несколько секунд назад. Те же волосы, через которые я пробегала пальцами. Те самые губы, которые я целовала бесчисленное количество раз. Те же самые глаза, от одного взгляда которых мое сердце начинает бешено колотиться.
Он продолжает идти. Я бросаюсь к нему и хватаю за руку.
– Это действительно ты? – Крикнула я, отчаянно вцепившись в его руку.
Он поворачивается ко мне лицом, выглядя смущенным.
– Эм… я тебя знаю?
На последней странице старой книги, которую подарил отец Эдуарда (та самая, что была вырвана)