Пока вайнахи окружали армейский "уазик", пока их волчьи ноздри принюхивались к добыче, которой теперь вроде как некуда было деваться, Кондор сделал две вещи.
Первый его поступок являлся чисто рефлекторным: он снял свою "сучку" с предохранителя, передвинув флажок на стрельбу очередями.
Второй поступок был уже вполне осознанным: Кондор, вжикнув "молнией" куртки, расстегнул один из кармашков "лифчика", прихваченный липучкой, и извлек оттуда — проигнорировав лежащую в другом кармашке менее мощную, а значит, и менее эффективную в их положении "РГО" — старую добрую "Ф 1", известную также как граната "лимонка".
Впрочем, поначалу нохчи не проявляли особой агрессивности: быстро взяли "уазик" в колечко, не приближаясь, впрочем, к машине ближе чем на пять шесть шагов, предоставив своему старшему вести переговоры.
К "УАЗу" подошли двое вайнахов. Один из них, верзила под два метра ростом, настоящий горский богатырь, — даже объемистый зимний камуфляж не способен был скрыть его мощного телосложения, — держащий на сгибе правой руки "ляльку", занял позицию ближе к корме "уазика", в аккурат с той стороны, где расположился Бушмин. Другой же, явно старший всей этой компании, у которого из оружия имелся при себе лишь "стечкин" в поясной кобуре, неспешно подошел к дверце водителя, чуть пригнувшись, заглянул вовнутрь, затем как то даже преувеличенно вежливо постучался костяшками пальцев в стекло.
— Приспусти маленько стекло, — разлепив губы, сказал Бушмин. — Спроси, кто такие и что им нужно.
Приспустив до половины стекло, Подомацкий адресовал эти же вопросы вайнаху в маске, на бушлате которого имелись эмблема и соответствующие надписи, удостоверяющие — если, конечно, он не раздобыл где то на стороне этот комплект формы — его принадлежность к местному ОМОНу.
— Заместитель командира ОМОНа Султыбеков, — представился старший нохча и даже достал из кармашка ксиву сотрудника УВД, которую, впрочем, развернув лишь на мгновение, он тут же сунул обратно. — А вы кто такие? И почему идете отдельно от колонны?
"Во дает вайнах! — подумал про себя Бушмин. — Сами же разорвали колонну, а теперь нам же это ставят в вину".
— А у нас, брат, на куртках все написано, — осклабился под маской Леший (у него на коленях тоже лежит "сучка", причем развернута она дулом к абреку). — Кстати, у вас рация работает? Тоже нет? Эфир забит помехами? Жаль… Кстати, друг, а чего это вы нас вдруг тормознули? Нас вроде как сам Рамзан сюда, к вам, пригласил…
— Разберемся, — сказал Султыбеков. — Приготовьте ваши документы и выйдите, пожалуйста, из машины. Мы должны осмотреть ваше транспортное средство.
— Не имеете такого права, — подал реплику Алексеич, хотя ему и было наказано помалкивать. — Что еще за проверки?! Да я не то что Рамзану, самому вашему президенту пожалуюсь! Султыбеков, говорите? Гм… Султыбеков, Султыбеков… а может, я не расслышал? Султыгова вот знаю… А а а, да какая разница! Вы или пропустите нас… а еще лучше сопроводите до места… или уже сегодня распрощаетесь со своими "корочками"!..
"Дур рак! — подумал про себя Бушмин. — Велено же было помалкивать… Ну и чего пасть, спрашивается, разинул?!"
Султыбеков, или как там зовут на самом деле этого вайнаха, чуть отклонившись в сторону, вновь заглянул в салон армейского "уазика", где заблокировались четверо людей в униформе охранников компании "Ространснефть". Вначале он поглядел на экс гэбиста — единственного из всей компании без закрывающей лицо маски, чья личность и должностное положение, вполне возможно, были ему известны. Затем перевел взгляд на переодетого в униформу операциониста, задержавшись чуток взглядом на видимом ему краешке кейса, который вопреки усилиям Георгия целиком спрятать от чужих любопытствующих глаз так и не удалось. И наконец, уставился сквозь прорези маски глаза в глаза, на сидящего рядом с Жоржем Бушмина, безошибочно определив именно в нем старшего.
— Мы должны осмотреть машину, — раздельно произнес старший чечен. — Мы должны знать, кто вы и что вы везете! Имеем на то полное право… И если вы те, за кого вы себя выдаете, мы сопроводим вас под охраной в указанное вами место!