– Добрый день, Алевтина Григорьевна! – в голосе слышится легкая ирония.
Руки покрываются мурашками. Это от кондиционера, тут слишком холодно.
– Здравствуй, Гордей. Ты по делу? Или просто так? – она тоже смотрит на папку в его руках.
– Почему вы вечно подозреваете меня в корыстных намерениях?
– Что ты, Гордей, никогда так не думала. Мы сейчас с Мариной закончим и поговорим с тобой. Идёт?
– Да это не срочно, Алевтина Григорьевна. Занимайтесь сколько нужно.
– Я пойду. Ещё не все посмотрела. Очень хорошая выставка, – перетягиваю внимание на себя.
– Спасибо, Яночка. Не теряйся так надолго, ладно?
– Хорошо. До свидания, – я киваю и иду в сторону выхода. Пусть я только недавно пришла и вообще ничего не успела, главное, что мне удалось пообщаться с учительницей. А вдохновение я могу найти и в другом месте.
На улице такая жара. Но это все равно лучше, чем там. Сама не понимаю, почему так разнервничалась и распереживалась.
– Эй, стой, – голос похож на голос Ковалевского. Но не мне же он кричит. Наверное, зовёт кого-то.
Я неспешно иду дальше.
– Глухая что ли?
Он догоняет меня и хватает за руку.
– У меня имя есть, если что!
– Ладно, Яна «у меня есть имя», ты здесь что забыла?
– Не твоё дело.
– Мое. Алевтина – моя бывшая классная.
– И что? Она теперь твоя собственность? Мы занимались вместе почти два года. Хочу прихожу, хочу нет.
– Картинки свои принесла? – Гордей смотрит на мою папку.
– А ты? – я делаю тоже самое.
– Покажешь?
– С чего бы?
– Сам посмотрю, – с этими словами он вырывает папку у меня из рук.
– Отдай немедленно.
– Посмотрю и отдам. Честно.
Ковалевский поднимает папку над головой, а я прыгаю в безуспешных попытках её вырвать.
Силы не равны, да и разница в росте даёт о себе знать. Гордей только смеётся. Похоже ему доставляет наслаждение издеваться надо мной.
По-большому счету, я бы и сама показала, попроси он нормально. Мне не жалко. И я не собачка, чтобы прыгать за косточкой. Я останавливаюсь. Пусть смотрит.
И тут меня прошибает холодный пот. А ведь там, среди прочего, есть рисунок с его глазами, которые мне почти удались. Ковалевский не должен это видеть.
У меня всего пара секунд на раздумья. Что делать?
Гордей замечает, что я перестала прыгать и расслабляется.
– Сдаешься, Яна «у меня есть имя»?
Что же делать?
Ничего хорошего не приходит в голову. Решение найтись.
Одно мгновение и я выхватываю папку с его рисунками и мчусь в сторону на скорости, словно за мной гонится стая диких собак.
Так и есть. Только собака одна. И она не просто злая, а ещё и бешеная.
В этот раз удача на моей стороне. Я первой добегаю до пешеходного перехода и успеваю ступить на него под мигающий зеленый, а Гордей нет.
Со всех сторон мне сигналят машины. Мобилизую все ресурсы и проскакиваю переход на одном дыхании.
11. Почему сразу не попросил нормально?
Яна
А дальше силы покидают меня. Ну, и теперь у меня целых три минуты форы. При желании, могу просто исчезнуть.
Я поворачиваюсь проверить Гордея.
Он стоит на другой стороне дороги и жестом показывает, что мне конец. Что у него там такого? Может он рисует голых девушек. Нет. Такое вряд ли понесешь преподавателю. Какое мне дело до его творчества? Свое бы вернуть. Там столько трудов, не говоря уже про тот самый рисунок с глазами. С чего мне взбрело в голову их рисовать. Как только получу папку, сражу уничтожу его.
Пора уже как-то заканчивать эти догонялки. Поэтому спокойно иду в сквер и сажусь на лавочку. Отсюда открывается отличный обзор и ровно через две минуты Ковалевский переходит дорогу и идёт ко мне. Выглядит он совсем не по-доброму. Я бы сказала, что чувствую его злость, но этого ведь не может быть. Скорее всего принимаю желаемое за действительное.
– Обмен? – предлагаю миролюбиво, пытаясь сразу же охладить его пыл.