– Совсем дурак?
– Фу, как некрасиво. Я тебя не оскорблял.
– Ты сделал много чего гораздо хуже.
– Я же извинился. Чего тебе ещё? – нагло прохожу внутрь и сажусь на кресло в углу.
– Ничего. Твои извинения не искренние. Ты ведь ни капельки не сожалеешь о своих поступках.
– А Вишня сильно искренен? – я почему-то перевожу стрелки на друга. Так проще. По крайней мере мне. В чем-то Яна права. Я действительно не особо сожалею о своих действиях. Тогда почему я здесь? Этот вопрос не даёт мне покоя.
– А при чем здесь он? – Бондарева скрещивает руки на груди.
– Так. К слову.
Чуть не проболтался об «искренних» намерениях Вешнина.
Смотрю на Яну и мне её жалко. Мало того, что природа явно поскупилась, так ещё и одни мужики вокруг. Себя я, конечно, тоже засчитываю. Хотя то, что было между нами в лицее сложно назвать чем-то серьёзным. Я просто хотел выиграть спор за её счёт.
Сомневался ли я в своём поступке?
Нет.
Тогда точно нет. А сегодня ничего, кроме смеха, он у меня не вызывает.
– Ничего тут у тебя, – меняю тему. Не вечно же мне унижаться.
– Гордей, – Яна вдруг говорит совершенно спокойно. Мне кажется, что это победа. – Я случайно захватила твой рисунок, забирай и уходи.
Бондарева подходит ко мне с портретом Марьи Васильевны.
Я впервые в подобной ситуации. Меня прогоняют, а я не ухожу. Ловлю себя на мысли, что испытываю своего рода кайф от того, что достаю Яну. Она все такая же, как обычно, только глаза горят. Интересный контраст.
– Ладно, Ковалевский, если я скажу, что простила, ты свалишь?
– Прости, но я обещал твоей маме остаться на ужин, – развожу руки в стороны. Яна злится, но сделать ничего не может.
– Ко мне должна прийти Алиса.
– И что?
Я искренне не понимаю, как мы противоречим друг другу. Её подружке я ничего не обещал. Поболтали немного, поплавали в басе. А потом я уехал не прощаясь.
– А то, что у нас есть свои секреты. И тебя это не касается.
– Оки. Если она придёт, я сразу исчезну, а пока её нет.
– Гордей – ты мне не нравишься. Как человек, конечно же, – Яна говорит и даже не краснеет. Я почему-то не верю ей.
– Ты мне тоже.
– Значит, мы пришли к единому мнению. И теперь я прошу тебя уйти.
Яна идёт к двери и открывает её, показывая, что я могу быть свободен. Откуда в ней столько смелости? Я ведь могу уничтожить её и всю её дальнейшую жизнь. Эта мысль раньше как-то не приходила в голову. Но это правда, пара звонков и она станет изгоем в этом городе. Не знаю, понимает ли Бондарева это. Если да, то просто снимаю шляпу перед её храбростью.
На секунду зависаю с ответом. Это полное фиаско. А я не привык проигрывать.
– Ужин готов. Ты голодный, Гордей? – в дверях так кстати появляется Инесса.
– Очень, – встаю со своего места и иду на выход. Не могу сказать, что голоден, просто не собираюсь отказать себе в удовольствии позлить Яну подольше.
18. Когда узнаешь ее получше
Гордей
Я бывал в разных ресторанах, ужинал с друзьями и их родителями, но никогда раньше мне не приходилось есть в присутствии девушки, которая не имеет для меня никакого значения и её мамы.
Яна сидит насупившись, ковыряя вилкой в своём горшочке, а я пока не понимаю, что делать дальше.
Разговор зашёл в тупик. И вроде надо встать и уйти. Но что-то тормозит меня.
На столе, помимо основного блюда ещё два салата. Я смотрю и не верю, что все это приготовила Инесса одна. Сколько времени она потратила на это?
– Приятного аппетита.
– Спасибо. А вы?
Мне так не удобно перед этой милой женщиной. Она старалась готовила. А я что, не могу не попробовать, хотя бы из вежливости?
– Я дождусь мужа. Он сегодня задерживается. Важная встреча.
Картошка с курицей неожиданно оказываются вполне съедобными. Даже больше. Обалденно вкусными. Аппетит просыпается с едой.