Слышать, конечно, о том, как сексуален и неутомим ее муж, мне больно. Но это скорее уже не от того, что остались чувства к Паше, а потому что меня предали, унизили и выбросили.
Спустя пару недель я почти сдаюсь. Передо мной выбор — либо унижаться перед Катей, либо уходить. Танцы я люблю. Это моя жизнь. Я так долго работала и шла к тому, чтобы чего-то добиться. Николай Владимирович, видя, что ситуация не меняется, только неодобрительно хмурится, но по-прежнему ставит меня в линию с теми, кто в запасе.
Я уже готова бросить все и уехать. Всерьез обдумываю это, смотрю билеты обратно, домой. Не знаю, как отреагирует брат, обрадуется или наоборот скажет, что сразу был против моей идеи с переездом. И даже уже сегодняшнюю репетицию считаю в каком-то смысле прощальной.
Когда заходит Верховцев, я даже не сразу замечаю. Слишком погружена в себя. Косые взгляды и насмешки за спиной уже почти и не трогают.
— Так, девочки, у меня отличная новость! — громко заявляет хореограф. — Завтра у нас внеплановое выступление!
Девчонки возбужденно галдят. Шутка ли — обычно концерты у нас расписаны на месяц вперед.
— Где? Когда? Что?
— Тихо! — прикрикивает Николай Владимирович. — Завтра, в центральном концертном зале. Будет благотворительный вечер, и наш коллектив пригласили в качестве гостей. Так что сегодня до победного, девчат. Нельзя завтра облажаться.
Грустно улыбаюсь, представляя, как радовалась бы вместе со всеми еще три недели назад. Теперь же… Даже хорошо, напоследок потанцую от души. Неизвестно, когда в следующий раз получится.
— Воропаева! — вздрагиваю, оборачиваясь. — Ты особенная, что ли? Я кому сказал — встали в исходную позицию! — все замолкают и настороженно смотрят. Последнее время он меня почти не трогал.
— Да, я…
— В первую линию, — требовательно приказывает он. — Меняешься местами с Ярцевой. Остальные на своих местах.
Ошарашенно смотрю на Николая Владимировича и не верю. С чего вдруг такая щедрость? Догадался, что я хочу уйти? Или что? Он ведь ясно дал понять, что пока Паша спонсирует студию, мне нечего здесь ловить.
— Это какая-то ошибка! — взвизгивает Катя. — Николай Владимирович, вы, наверное, забыли, что…
— Дверь там! — резко перебивает тот ее. — Либо вставай на место, либо уходи. Завтра ты тогда не выступаешь.
— Но… — бывшая подруга осекается под его взглядом, а затем оборачивается ко мне. И, честно говоря, мне кажется, она убить меня готова.
— Вы еще пожалеете! — цедит она, демонстративно покидая зал.
— Еще недовольные есть? — спрашивает Верховцев. — Нет? Тогда за дело!
И до самого вечера он нас гоняет в хвост и в гриву. Но у меня словно второе дыхание открывается. А когда, наконец, отпускает, то мне прилетает:
— Злата, останься.
Девочки кидают странные взгляды на меня, но все же потихоньку покидают зал.
— Дверь закрой, — велит Верховцев.
— Что-то случилось? Вы же говорили… — Он устало фыркает. — Почему?
— А ты что, не рада, что ли? Или думаешь, я не видел, как ты за эти дни едва не зачахла позади всех?
— Тогда почему?
Николай Владимирович отвечает не сразу. И его молчание меня пугает.
— Потому что у нас новый спонсор.
— Новый? А как же Паша?
Верховцев криво ухмыляется.
— Никак. Забудь о нем. А завтра после концерта будь готова пойти на сам вечер, где и познакомишься с господином Багровым.
— Я?
— Ты, Злата. Если, конечно, все еще хочешь быть главной звездой труппы. Так что отдохни как следует, и завтра к вечеру чтобы была в форме.
5. Злата
Как я ни старалась, Верховцев больше ничего не добавил, обрубив, что, мол, завтра все сама узнаешь.
Была уверена, что из-за таких новостей не смогу уснуть. Но, похоже, репетиция выжала меня настолько, что я просто вырубилась, едва голова коснулась подушки.
К концерту готовлюсь так тщательно, словно первый раз буду выходить на сцену. Наверное, даже перед экзаменами я волновалась меньше. И перед проверкой у Николая Владимировича.
Я понятия не имею, почему вдруг Кравцов перестал быть спонсором, почему расстановка сил изменилась. Ведь уже была готова сдаться, а тут такое! И я собираюсь воспользоваться шансом по полной!
Поэтому собираюсь, как на главное событие в своей жизни.
Девчонки тоже все взволнованы. Даже когда прихожу гораздо раньше назначенного времени, оказывается, что не первая.
— Злата, привет! — радостно щебечет Алиса. Теперь, когда меня сделали центральной фигурой в каждом номере, она, как и остальные, снова сменила тактику. — Как настроение?