— Лили, скорее! Мы сейчас опоздаем на распределение! — ругалась Сицилия.
— Да иду я уже, иду. Мы вмиг долетим и ничего не опоздаем, — отмахнулась она, наконец-то определившись с нарядом.
Не то чтобы Лилиан была великой модницей и часами крутилась перед зеркалом. Ей, по большому счёту, было все равно, как она выглядит. Любое лёгкое платье смотрелось на ней притягательно. Но у центра распределения будут все молодые музы, и выглядеть хуже остальных Лили не хотелось. Всё же день назначения всего раз в году, и можно выбрать лучшее из гардероба по такому случаю.
Не прошло и десяти минут, как музы уже летели в сторону главной площади города. Сицилия успокоилась, поняв, что они успевают, и перестала бухтеть на Лилиан. На лице подруги засияла мечтательная улыбка. С ней так всегда было в этот день. Её будоражило новое начало, всегда было любопытно, кого на этот раз ей определит судьба.
— Лили, а ты к кому бы хотела попасть: к автору, музыканту или художнику? — нарушила она тишину.
— Да какая разница? Главное же появиться, подарить вдохновение и всё.
— Да ну тебя, какая ты скучная. Я бы вот хотела, чтобы мне в этот раз достался музыкант. От прошлого автора хорроров мне до сих пор не по себе. Как он вообще мог писать весь этот ужас?! — поёжилась Сицилия, дёрнув плечами.
— Ну не все любят ванильные любовные романы. Кому-то и такое чтиво нравится, — подавила смешок Лилиан.
За что была одарена воинственным взглядом подруги. Это ещё хорошо, что они летели. Стояли бы на земле, та бы её точно треснула. Но Лили ничего не могла с собой поделать, подшутить на эту тему очень любила. Лучшая подруга действительно обожала донельзя сладкие романы о любви без капли драмы, а у Лилиан от таких зубы сводило. Потому что ну не бывает всё так прекрасно в жизни. Ни в мире людей, ни в мире муз. В жизни есть и другие оттенки, кроме нежно-розовых, и часто они все ближе к чёрному. Ну, по крайней мере, так было у Лилиан. Сицилия действительно была одним из самых нежных существ среди всех её знакомых. И это даже хорошо, что подруга ещё ни разу не разочаровывалась в жизни, чего нельзя было сказать о Лилиан.
Народу на площади у здания распределения уже скопилось прилично. Все рабочие музы были здесь. Совсем молоденьких сопровождали наставники, чтобы унять их волнение. Первый раз он всегда такой: трепет и предвкушение. И у Лили с Сицилии так же было в первый год. А сейчас страсти поутихли. Ну, как минимум, у одной из них. Подруга всё еще ждала этого дня из года в год. И Лилиан даже заряжалась её энтузиазмом.
Успели музы вовремя. До начала назначения объектов для вдохновения было ещё десять минут. Лили и Сили встали в конец очереди, что вел в центр, за ними сразу встало ещё несколько муз. Сицилия обвела толпу взглядом недовольно цокнула языком.
— Я же говорила тебе, нужно было выходить раньше. Посмотри, какая уже очередь.
— Мы не опоздали, и это главное. А будь твоя воля, мы бы тут с ночи стояли, чтобы быть самыми первыми, — закатила глаза Лилиан.
Сицилия уже хотела явно что-то недовольно на это ответить, но на выручку Лили пришёл глава их народа — Натаниэль. Он вышел к собравшимся музам и чётко поставленным голосом объявил о начале распределения. Очередь начала двигаться. Сицилия в момент забыла про свою обиду на слова Лилиан. А сама же Лили погрузилась в собственные мысли.
Ещё один год ей предстояло помогать очередному человеку творить. Кого у неё уже только не было после совершеннолетия: и певец, и писатель, и актер, и опять писатель. До этого в качестве практики трое детей, которым она помогла придумывать игры и истории для своих друзей. Такая работа у неё. Вот и сейчас ей кого-то выделят. Будет летать в обитель определённого ей дарования не реже раза в три дня и снабжать таким необходимым вдохновением. А все для того, чтобы через своё творчество этот человек делился с миром прекрасным. Потому что люди находят отдушину в творчестве других. Без книг, фильмов и музыки мир людей бы уже давно погряз в унынии. Так что у Лилиан очень нужное призвание. И пока не исполнится сорок, она будет его выполнять. Только если не случится форс-мажора. О котором лучше не думать. Но, как ни отгоняй этот страх, он все равно лез в её голову. Ведь самое страшное для музы — отдать творцу всё имеющееся у себя вдохновение и увидеть, что он этим не воспользовался, загубил свой талант, даже не попытавшись. Благо, таких случаев в мире муз единицы, но всё же они имели место быть, что беспокоило Лилиан. Переживаниями на эту тему она ни с кем не делилась. Да и по сути, кроме Сицилии, никого настолько близкого не было. А пугать нежную душу подруги Лили не смела, слишком её любила. Поэтому варилась в тревожных мыслях в одиночку. Из глубоких размышлений вернула Сили, легонько пихнув в бок. Лилиан даже вздрогнула от неожиданности.