Ольга даже не раз порывалась написать ему, но так и не осмелилась. Ведь неизвестно, как он сейчас живет. Вдруг у него жена, семья, все хорошо, слаженно, устроенно. Зачем вносить разлад в его жизнь?
И неужели это он едет к ним с проверкой? Ольга почувствовала, как внутри все задрожало.
— Но! — Павел Викторович поднял указательный палец кверху. — У нас есть маленькое преимущество перед всеми. Мы все его знаем лично. Да, господа, наш ревизор — это Роман Стрелецкий, сын Маргариты Сергеевны. В общем, свой человек. Так что надеемся, что с нами лютовать он не будет, но и подстраховаться надо. У вас есть сутки, чтобы привести все свои дела в порядок. Особенно это касается вас, Ольга Николаевна. В кадрах, плановом и у снабженцев он может запросить договоры. А вот по вашей части… он будет рыть конкретно. У вас все в порядке, надеюсь?
Павел Викторович посмотрел на Ольгу, а та еле дышала и почти не слышала директора. В голове метались мысли как растревоженные птицы: господи, Ромка приезжает! После стольких лет она наконец его увидит! Наконец сможет с ним поговорить! Даже если он уже женат, хотя это больно… все равно хотя бы просто увидеть его… как долго она об этом мечтала! Сколько раз бессонными ночами представляла их встречу, а потом рыдала, понимая, что этого не случится… И вот он приезжает…
От переизбытка чувства у нее закружилась голова, и в глазах потемнело.
— Ольга Николаевна, вам плохо? — забеспокоился Потапов. Вызвал секретаршу: — Воды!
Оля с благодарностью приняла у Любы, секретарши, стакан, отпила немного. Вроде отпустило. Но и стыдно стало — коллеги на нее уставились с явным любопытством.
— Ну все, не смею вас больше задерживать, — объявил Потапов. — А вы, Ольга Николаевна, задержитесь на минуту.
Когда все вышли, он встал из-за директорского стола и пересел к ней поближе.
— Оль, что это ты так? Ей-богу, перепугала старика. Скажи честно, у тебя там что, какие-то серьезные нарушения? Откуда такая реакция?
Она покачала головой. Взглянуть в глаза ему не могла, потому что, казалось, что он не просто смотрел пристально, а видел ее насквозь.
— Если что-то там не так с документами или вообще, лучше скажи сразу. Чтобы у меня не было неприятных сюрпризов. Ты у нас молодой специалист, работаешь недавно. Вполне могла что-то напутать. Если я буду знать, я смогу тебя хоть как-то прикрыть… — мягко говорил он.
Оля на миг зажмурилась, потом посмотрела прямо в глаза Потапову и выпалила на одном дыхании:
— Мы с Ромой… с Романом Стрелецким раньше встречались.
— Ах вот оно в чем дело! — засмеялся обрадованно он. — Слушай! Точно-точно. Что-то такое теперь припоминаю. Там же с ним какой-то скандал был. Оклеветали пацана, он и уехал. Это я помню, а про тебя вот совсем забыл. Ну так это же еще лучше!
— Почему? — не поняла Оля.
— Потому что первая любовь не ржавеет. Даже если там у тебя и найдутся вдруг огрехи, ну станет ли он тебя казнить за это? Нет, конечно.
Ольга умом понимала беспокойство директора, но отстраненно. Сейчас ее вообще не волновали какие-то огрехи, проверка эта, из-за которой поднялась такая суета. У нее сердце бесновалось от скорой встречи с Ромой, а все остальное сделалось сразу неважным.
— Кстати, насколько знаю, Роман так и не обзавелся семьей. Помню, Маргарита Сергеевна все жаловалась, что он никак не женится, внуков ей не подарит.
Следующие сутки прошли в нервном и томительном ожидании. А в ночь перед их приездом она ни на секунду не сомкнула глаз. С ума сходила от волнения, от страха, от счастья и изнемогала от любви, которая, оказывается, никуда не делась, лишь притупилась, но сейчас нахлынула с новой силой. Захлестнула так, что задохнуться можно.
Наутро, ожидаемо, выглядела Ольга неважно, а так хотелось быть для него красивой…
Павел Викторович обещал привести Рому в ее кабинет, когда будет водить его по комбинату. Примерно перед обедом, сказал он. И Оля сидела как на иголках. Не могла вникнуть ни в какие дела. От одной мысли, что Рома в эту самую минуту где-то здесь, рядом, ее буквально колотило, а сердце выпрыгивало из груди.
Потом ей позвонили из кадровой службы, попросили зайти расписаться в должностной. Стала расписываться — а рука ходуном ходит. Еле вывела закорючку, похожую на подпись. Кадровичка ничего, конечно, не сказала, но посмотрела многозначительно.