Грейс покачала головой:
– Я отправлю эту девочку в колледж, чего бы мне это ни стоило, – поклялась она.
– Ловлю на слове, – улыбнулась Шейла. Она посмотрела на часы. – Думаю, тебе пора идти.
– Спасибо, Шейла, – крикнула через плечо Грейс, поспешив по коридору к комнате с партами, стульями и шатким столом для настольного футбола со стопкой книг под одной из ножек. Высокая темноволосая девочка с вечно хмурым лицом и по меньшей мере шестью дырками в ушах угрюмо сидела на одном из полинялых диванов и читала толстую книгу. Ее джинсы были неопрятно заправлены в армейские ботинки, неоново-голубые шнурки казались еще ярче на фоне потертой черной кожи.
– Привет, Дороти!
Дороти оторвала глаза от книги, вид у нее был унылый.
– Пора начинать? – спросила она.
– Прошу сюда. – Грейс махнула в сторону коридора, по обеим сторонам которого располагались комнаты для индивидуальных занятий.
Они расположились во второй по счету комнате: Грейс – в одном потертом красном кресле и Дороти в таком же напротив. Грейс достала кожаную папку, в которой хранила записи. Она уже несколько раз встречалась с Дороти: девочка выросла в неблагополучной семье и не единожды сбегала из дома. В прошлом году был инцидент с наркотиками. Дороти настойчиво утверждала, что больше не принимает, и тесты ничего не выявили, поэтому центр дал ей шанс изменить свою жизнь к лучшему.
– Как дела? – спросила Грейс, снимая колпачок с ручки.
Дороти пожала плечами.
– Все по-старому. Шейла достает меня, как обычно.
– Шейла заботится о тебе.
Девочка фыркнула.
– Да, мэ-э-эм, – протянула она.
– Когда мы общались в прошлый раз, дела у твоей мамы шли на лад. Ничего не изменилось?
Она пожала плечами.
– Все нормально, я думаю.
– Рэнди вернулся? – спросила Грейс, имея в виду бойфренда (к счастью, бывшего) ее матери.
– Пока нет. Но это лишь вопрос времени.
– Ты считаешь, они сойдутся снова? – Грейс и сама знала ответ, но ей было любопытно, что скажет Дороти.
– Они всегда сходятся. Он вернется. Она примет его. Она всегда принимает его, что бы он ни сделал.
– А ты не хочешь, чтобы он вернулся в вашу жизнь, – сказала Грейс.
– А вы бы хотели бьющего женщин урода в вашей жизни? – Дороти смотрела испытующе, она плотно сжала губы, словно пыталась не дать вырваться наружу чувствам.
– Нет, не хотела бы.
– Если он когда-нибудь переключится с мамы на Джейми, я убью его, – пробормотала Дороти.
Джейми был ее сводным братом, одним из того немногого, что заставляло лицо Дороти просветлеть. У Грейс сложилось впечатление, что в основном именно она занималась воспитанием мальчика, ее мать была слишком пьяна, слишком забита или попросту слишком уставшей, чтобы следить за еще одним ребенком.
– Или же ты можешь позвонить в полицию? – предложила Грейс.
Дороти засмеялась, ее резкий прерывистый смех сказал все о том, как она смотрела на мир, как ее заставили на него смотреть.
– Копам наплевать на людей вроде нас, – сказала она.
– Это не так. Я коп. И ты мне небезразлична.
– Вы не настоящий коп, – усмехнулась Дороти. – Вы дорогой профайлер в дорогой одежде. Вы не арестовываете людей за то, что они бьют своих женщин.
– Иногда арестовываю. Раньше я работала над делами о домашнем насилии.
– Нельзя помочь тому, кто этого не хочет, – монотонно протянула Дороти, словно это была заученная фраза, которую она услышала где-то или прочитала. – Моя мама – свой злейший враг. Она влюблена. Такая любовь – когда тебя бьют – по-моему, это очень глупо.
– Ты уже помогаешь маме. Ты заботишься о Джейми. Ты продолжаешь ходить в школу, хотя, я знаю, тебе не хочется, потому что ты обещала ее закончить. Ты можешь обеспечить себе лучшую жизнь, Дороти.
Девочка снова фыркнула и заерзала в кресле, стараясь не встречаться с Грейс взглядом.
– Вы это знаете благодаря всяким профайлерским штукам?
– Я знаю это, потому что общалась с тобой, – сказала Грейс. – Потому что Шейла и я, мы верим в тебя. И потому, что очевидно, что ты не хочешь упустить возможности, которые даются тебе. Иначе ты бы не появлялась на консультациях.
– Не преувеличивайте. Я здесь только потому, что тут лучше, чем дома.
У Грейс укололо сердце. Дороти была такой умной девочкой. Иногда, смотря на нее, Грейс видела другого обозленного и горюющего подростка. Того, каким была она сама, когда покидала частную школу и начинала учебу в колледже, отвергнутая родителями, ищущая любого утешения и поддержки.